Созидающий башню

Когда Кира наконец нашла в себе силы уйти, солнце уже почти скрылось за видневшейся вдалеке синей полоской леса, зато густые кроны дубов больше не закрывали эту юдоль скорби от стелящихся по земле закатных лучей, и воздух кладбища словно наполнился мягким розовым сиянием. Кира разжала кулак, и солнечные зайчики брызнули во все стороны, отразившись от серебряного медальона, лежавшего на её ладони. Этот знак отличия бессмертных шестнадцатилетние подростки получали сразу после того, как проходили испытание последним словом и не снимали его всю жизнь, их даже хоронили с этими медальонами, если, конечно, похороны вообще имели место, ведь большинство бессмертных погибали во время своих миссий, а не в расположении Ордена.

Наверное, Кира совершила в некотором роде святотатство, когда забрала с собой медальон Семёна, но ей совершенно необходимо было иметь хотя бы его частичку. К тому же она собиралась вернуть медальон владельцу, скормив его огню погребального костра.

– Вот я и увидела твоё мёртвое тело,– тихо произнесла Кира, обращаясь к серебряному кругляшку, усеянному странными рунами,– отчего же я до сих пор не могу поверить в твою смерть?

Она повернулась к склепу и охнула от неожиданности, плющ, опутавший это вычурное строение, словно светился изнутри, пронизанный лучами заходящего солнца. Эта ярко-зелёная корона из нежных листочков контрастно выделялась на блёклом сером фоне замшелых постаментов, и Кире даже показалось, что остальные статуи смотрят на сей фейерверк зелени с явным неодобрением. Полёт собственной фантазии невольно заставил её улыбнуться, правда, улыбка получилась довольно грустной, но она была явным прогрессом, по сравнению с выражением отчаяния, застывшим в её глазах. Кира спрятала медальон Семёна в карман, и её фигура растворилась в розовом воздухе. В самый последний момент ей вдруг показалось, что из-за решётки склепа кто-то за ней наблюдает, но здравомыслящая женщина не позволила себе купиться на эти откровенные глюки.

Поначалу Кира хотела сразу прыгнуть в Убежище, чтобы не откладывая заняться похоронным ритуалом, но чувствительный укол совести заставил её вернуться к Светлане. В конце концов, та не нанималась в няньки к Кириным детям, хотя и принимала их у себя в гостях с видимым удовольствием, но испытывать её гостеприимство на прочность всё же не стоило, надо и честь знать. Кира отворила дверь спальни и вышла в коридор. В квартире было удивительно тихо для трёх малолетних сорванцов, и она предположила, что Светлана повела деток на прогулку. На всякий случай она всё-таки проверила детскую и, убедившись, что малышни там нет, отправилась на кухню глотнуть чаю, прежде чем отправляться на детскую площадку.

В сумеречном свете угасающего дня лужа крови, разлившаяся чуть ли не на полкухни, показалась Кире чёрной, как тушь. Прямо в середине этой лужи лежало тело Светланы с пробитой головой. Её застывший взгляд смотрел в потолок, но Кире с испугу показалось, что подруга уставилась прямо ей в лицо с эдаким немым укором. Громко пискнув, Кира вылетела из кухни как ошпаренная и в коридоре столкнулась буквально лоб в лов с Ксантипой. На сей раз Магистр был не один, за его спиной маячил высокий и крепкий мужик, в котором без труда угадывался орденский боевик. Кира вжалась спиной в дверной косяк, не понимая, что делать дальше. Конечно, самым разумным было бы сбежать, но бросить троих малышей на растерзание этому монстру было совершенно невозможно.

– Где дети? – Кира с трудом ворочала языком от ужаса.

– Это я как раз хотел спросить у Вас, Кирочка,– Ксантипа изобразил на своей физиономии чувство оскорблённой невинности, но вышло у него не слишком достоверно. – Я отчётливо слышал голоса в детской, пока мы беседовали с Вашей няней, но когда она принялась вопить как резаная, всё смолкло, и детская оказалась пустой.

У Киры сразу отлегло от сердца, похоже, Тиночка вовремя сообразила, что нужно бежать, и у неё хватило навыков трансгрессии, чтобы прихватить с собой двух малышей. Чувство гордости за дочку теплом разлилось в Кириной груди, и она даже несмело улыбнулась. Эта улыбка сразу вызвала настороженность у Магистра и его телохранителя.

– Кто-то из Ваших детей умеет трансгрессировать? – в голосе Ксантипы Кире послышалось странное возбуждение, совсем непохожее на досаду за облом с захватом малолетних пленников. – Кто из них: мальчик или девочка?

– Не Ваше дело,– огрызнулась Кира. – Зачем Вы убили мою подругу?

– Никто не собирался причинять ей вред,– на этот раз в голосе Ксантипы не было фальши,– напротив, я собирался пригласить её в гости. Детям ведь нужен присмотр, не так ли, а из Вас, Кирочка, уж простите, няня как из меня балерина. Но наша нянюшка зачем-то принялась брыкаться, ну и споткнулась на пролитой каше. Очень неудачно получилось,– лицемерно посетовал Магистр.

– Вы хотели похитить детей? – от столь наглого признания у Киры буквально перехватило дыхание. – Они-то в чём провинились?