Созерцатель

— Вот и хорошо, что боишься, — протянул батюшка, почесав подбородок, — значит, не считаешь себя достойным. И об аскетическом сокрытии ты знаешь, и о путях прелести осведомлён. А слова ученика старца Силуана иеромонаха Софрония не забыл? Напомню. Аскетическое правило гласит: при встрече с духовным явлением «не принимать и не отвергать». Не принимая, мы ограждаем себя от обольщения. Не отвергая, избегаем божественное действие приписывать падшим ангелам. Причем, вторая опасность страшнее первой, потому что возникает привычка отвергать благодать и возненавидеть её. По сути это есть богопротивление и хула на Духа Святого, которые не прощаются не в сем веке, ни в будущем. Книга «Преподобный Силуан Афонский», глава «О познании воли Божией».

— Не дай Бог, — прошептал я со страхом. — И за что мне это?..

— А ни за что, — строго сказал священник. — Это дар Божий. Даром, понимаешь? Господь так пожелал, и не наше дело анализировать Его волю и подвергать сомнению. Так что идите с Володей вместе, и помогайте друг другу, раз уж Господь одарил вас.

После отпуста мы стояли на паперти. На щебеночную стоянку со стороны поселка приехал внедорожник «Лексус», из него выскочил мужчина в фривольной одежде.

— Мужики, где тут молебен можно заказать? — спросил он.

— Зайдите в храм и увидите справа прилавок. Там вам помогут, — объяснил Володя.

— А вы тут постоянно тусуетесь? — спросил мужчина. Он явно не очень-то спешил в храм.

— Да, мы прихожане этого храма, — невозмутимо ответил Володя.

В это время на паперти появилась ветхая старушка, которой помогала идти десятилетняя девочка, следом, держась за юбку старшей сестры, вприпрыжку бежала малышка. Володя отдал сумки бабушке и девочке.

— Простите, вам не трудно будет подвести бабушку с девочками до поселка.

— За сколько? — автоматически спросил автовладелец. Потом посмотрел на потенциальных пассажиров и вздохнул. — Ладно, довезу. Вот только молебен закажу. Жена просила. Слушайте, мужики, а можно с вами общнуться? Вопросы есть.

— Пожалуйста, — сказал Володя. — В любое время. Мы живем в лесу, в километре отсюда. Поезжайте по этой дороге, — махнул он рукой, — мимо нас не проедете.

— Так что ждите. Кстати, меня Вадимом зовут.

«Стремись к тому, чтобы расстояние между возмущением и успокоением было как можно короче. Страсть — это область зла, и нечего там делать христианину», — сказал на прощание священник во время отпуста.

О, если бы это было так просто, тогда Блаженный Августин в «Исповеди» не просил: «Избавь меня от страстей, но только не сейчас!» Если бы не эта сладость страсти, привлекающая нас, как огонь мотылька, как эйфория пьяницу, как дурной кайф наркомана, как наслаждение — развратника и обжору, как опьянение успехом и властью — честолюбца. Кажется, ну что лично мне все эти фальшивые стекляшки, когда нам, христианам, доступны бриллианты чистой воды. Только оказывается, подделки приобрести легче: фальшивый бриллиант стоит намного дешевле, махнуть стакан водки и сразу опьянеть гораздо легче, чем часами стоять на молитве, чем в тысячный раз отказываться от навязчивого соблазна. Конечно, и результат несравним и последствия не разрушительны, но как часто мы забываем прежние уроки, чтобы начать всё снова: соблазн — тяжкое похмелье — отчаяние — трудное восхождение из пропасти в гору.

Только нет у нас другого пути в Царство Небесное, только покаянием восходим в гору, только после горячих слёз раскаяния приходит великая радость спасения, когда в душе непрестанно звучат сладкой песней из детства, от земляничных полян, навсегда залитых солнцем и ароматом, когда в душе сияют радужными буквами — слова, желаннее которых нет ничего: «прощён!»

Конечно, мы вернулись в дом, запаслись корзинами, ведрами, чтобы вернуться на солнечные лесные поляны и собрать грибы с ягодой-земляникой. Грибы мы дома пожарили с картошкой и луком, а землянику — часть съели, часть сварили, а остальное оставили сушиться на столе под марлей, отчего вся изба буквально пропахла душистым земляничным ароматом.

После трапезы чуток отдохнули, а ближе к вечеру собрались прогуляться по лесу. Володя показал мне уединенное место, сокрытое от досужих взглядов. Он убеждал меня, что именно здесь когда-то стояла келья монаха-отшельника и даже назвал его имя: Спиридон. Это третье место, после храма и домашней келии, где он упражняется в Иисусовой молитве. А инок Спиридон по любви своей помогает ему. Мы, конечно, не упустили такой возможности, и вместе присели на травянистые холмики и стали перебирать четки. Уж не знаю, как у Володи, а мне на той поляне очень хорошо и молилось, и дышалось.