Создатели нового мира

Я лелеял тайную надежду, что за это время по каким-то причинам количество колонистов само уменьшилось, чтобы мне не пришлось принимать это сложное нравственное решение, но женщина тут же убила её.

– Нас семеро! Шестнадцатый забрал только четверых!

Несколько секунд мы молчали, слушая дыхание друг друга.

Потом она проговорила очень грустно:

– Мы решили, что ты заберёшь самых молодых. Вопрос дожития до конца программы и дальнейшего деторождения является ключевым и решающим.

Я почувствовал огромное облегчение от того, что они приняли это решение за меня, хотя чисто по-человечески мне было жутко жаль обречённых на смерть. Я стёр со лба пот, который всё норовил попасть в глаза. И это ведь при том, что система жизнеобеспечения работала безукоризненно и температура в кабине не поднималась ни на градус…

И вдруг я замер и даже перестал слышать собеседницу, которая что-то объясняла. Или жаловалась на что-то… Мысль о системе жизнеобеспечения крутилась в голове непокорным зверем и никак не давала ухватиться за неё. Ну же! Давай! Система… Воздух… Объём воздуха…

– Тихо! – закричал я в возбуждении, сам не до конца веря в то, что пришло в голову и наконец-то оформилось в идею.

Женщина тут же испуганно замолчала.

– Я размышляю, ты проверяешь правильность моих выводов. Не перебиваешь! – приказал я, яростно крутя руль и снова выжимая из машины максимум скорости, потому что местность в окрестностях станции сделалась ровной.

– Производительность кислородного генератора составляет сто сорок литров кислорода в час, – начал я размышлять вслух. – Она рассчитана на то, что водитель потребляет около сорока литров в связи с совершением физических действий и активным дыханием. И рассчитана на четырёх пассажиров, каждый из которых в состоянии покоя потребляет примерно двадцать пять литров кислорода в час.

– Да но… – пискнула было женщина.

– Заткнись! – я тут же разозлился, потому что она чуть не спугнула мысль. – Но в состоянии сна человек потребляет на тридцать процентов меньше кислорода…

В эфире установилась тягостная тишина, а я усиленно думал.

– То есть если человека погрузить в очень глубокий сон, то потребление кислорода можно будет сократить до пятнадцати литров на человека. А это значит…

– Это значит… – эхом отозвалась она.

– Это значит, что я смогу взять на борт всех семерых! – закричал я от радости, что наконец-то додумал мысль до логического конца. – И никому не надо будет жертвовать собой! Все спасутся!

– Но где мне взять снотворное?! – закричала она в сильном волнении.

– Взламывайте анабиозные капсулы! – приказал я. – Под ложем находится хранилище препаратов! Там же и снотворное, которое вкалывается перед процедурой замены крови антифризом! Быстрее! Я уже на подходе!

– Поняла! – прокричала она и отключилась.

Меня охватила жуткая радость от того, что никому больше не придётся умирать. Для нашего общего горя достаточно и тех девятерых, которые уже никогда не проснутся.

В этот момент я поднялся на вершину большого пологого холма, и у его подножия передо мной предстала белоснежная станция, от которой валил дым. Её корпус частично разрушился.

– Вижу тебя! – истерично закричал какой-то мужчина, и я увидел человека в красном скафандре, отбегающего от станции и машущего руками над головой. – Скорее! Реактор вот-вот взорвётся!

Я лихо скатился с холма и остановился в десятке метров от станции таким образом, чтобы левая сторона машины стала подветренной.

– Что со снотворным? – задал я самый важный вопрос.

– Ребята пытаются вскрыть хоть одну капсулу. Но нет никаких инструментов! Гараж завалило!

– Почему вы сразу не воспользовались своим вездеходом, чтобы спасти хотя бы часть людей?! – спросил я, надевая шлем.

– После толчков стена с воротами просела. Двери оказались заблокированными. Мы не смогли их открыть!

Он кинулся к машине и остановился в полуметре от моей двери. В эфире слышалось шумное взволнованное дыхание. Я наконец-то установил шлем в пазы, костюм загерметизировался, и я тут же отдал приказ компьютеру:

– Открыть левую пассажирскую дверь.

Я перелез в салон и разыскал ящик с походными инструментами. Большой топор показался мне самым подходящим орудием, поэтому я выхватил его и встал перед дверью. Через несколько секунд она полностью открылась, внутрь машины ринулась пыль.

– Срочно приказываю всем пройти в машину! – приказал я колонистам. – Срочно! В салон набивается радиоактивная пыль!

Пять человек тут же выбежали из здания и рванули к машине, пригибаясь под сильными ударами ветра.

– Где ещё один? – закричал я раздражённо.

– Он вскрывает капсулу! – прокричал кто-то из людей, пробегающих мимо меня.

– Немедленно в машину! – заорал я злобно, представляя, сколько дряни сейчас попадёт внутрь, пока дверь открыта.

Я промчался через шлюз, вбежал в коридор и повернул направо. Передо мной предстала задымленная Спальня. Прожектор выхватил из темноты человека, который в отчаянии бил по боковой пластиковой стенке голыми руками.

– Немедленно в машину и закрыть дверь! – приказал я. – Шлемы не снимать! Ждать меня!