Создатели нового мира

Мне до жути хотелось поговорить хоть с кем-то, но пассажиры спали, а радио-эфир был пуст, сколько я ни пытался вызвать свою станцию. Тогда я принялся разговаривать сам с собой, чтобы хоть как-то справиться с паническим ощущением одиночества.

– Температура упадёт, а все соединения серы и азота будут изъяты, так что ближе к концу миссии можно будет ненадолго выходить без скафандра и дышать наружным воздухом. Вполне ведь можно погулять десять минут и при сорока градусах. Интересно, какой у воздуха будет запах? Надеюсь, не как от меня сейчас.

Тут я засмеялся, ощущая запахи пота от себя и остальных пассажиров. Этот момент мне почему-то показался забавным. Выходишь ты такой на улицу, пытаешься вдохнуть полной грудью, а там воняет как от немытой подмышки…

Машину вдруг жутко тряхнуло и резко сместило влево, и она остановилась. Меня спасли только ремни безопасности, а вот Настю и остальных пассажиров швырнуло вправо. Оставалось только надеяться, что в состоянии крайней расслабленности они сломали себе как можно меньше костей.

Я помотал головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Неужели это сотрясение мозга от резкого рывка? Я посмотрел вперёд и ничего не увидел. Что за чёрт?!

Я аккуратно поставил ногу на педаль газа и чуть нажал. Двигатель увеличил мощность крутящего момента, но машина не двинулась с места. Тогда я нажал посильнее, но и это нам не помогло.

Оставалось только одно.

Я нагнулся и нашёл в ногах у Насти свой шлем. Быстро нацепил его, включил прожектор и приказал компьютеру:

– Откроешь дверь, я быстро выскочу, сразу же закрывай дверь и продуй воздух в салоне, чтобы эти не отравились.

Как только дверь распахнулась наполовину, я пригнулся и выполз из-под неё, упав на влажный песок. Потом выпрямился и первым делом посветил на левое переднее колесо. С ним было всё в порядке. Тогда я обошёл машину спереди и увидел, что правое колесо и половина капота находятся в плену рыхлой осыпи, этакой мини-лавины из песка и непонятного чёрного вещества. Нужно было откопаться как можно скорее, пока под действием продолжающегося дождя на нас не рухнуло ещё больше грунта, навсегда превратив машину в коллективный гроб. Проблема состояла в том, что крупных инструментов не было, я даже чёртов топор забыл в Спальне взорвавшейся станции.

Я осторожно потрогал рыхлый мокрый грунт, определил, что у меня от него не плавятся и не разрушаются перчатки, и начал сгребать его руками для начала хотя бы с капота. Я работал изо всех сил, буквально считая минуты, потому что уровень заряда батареи машины неуклонно стремился к нулю. На расчистку капота ушло одиннадцать с половиной минут. И тут мне в голову пришла замечательная идея, как можно было бы хоть немного ускорить и механизировать мою работу.

Пришлось снова открывать машину и впускать внутрь жаркий ядовитый воздух. Но мне позарез нужен был один из шлемов моих пассажиров. Прикинув, что на очередной продув салона уйдёт куча энергии, я вздохнул.

Со шлемом в руках работа пошла гораздо скорее. Теперь я им подгребал рыхлый грунт, который вышвыривал куда-то за спину. Я сильно разогрелся и система охлаждения скафандра работа на максимуме, справляясь одновременно с внешним жаром и теплом, выделяемым телом. Стекло шлема периодически запотевало и иногда мне приходилось работать буквально вслепую. Я ощущал себя каким-то подземным животным, роющим бесконечную нору в кромешной темноте.

Главная проблема обнаружилась не сразу. Спустя какое-то время я вдруг стал ощущать, что спине становится всё жарче и жарче. И тогда до меня запоздало дошло, что всё это время я находился под горячим кислотным дождём, который медленно, но верно разъедал оболочку моего скафандра! Чёртова кислота нарушила сначала внешний слой, потом преодолела три термоизолирующих слоя и наконец принялась пропитывать одежду! Отдельные химические ожоги всё сильнее разгорались на спине, причиняя боль. К тому же, нарушенные слои больше не могли эффективно предохранять меня от жара Новой Зари. Мне становилось всё жарче, а сердце билось как бешеное, пытаясь прогнать перегретую кровь по всему организму в надежде сбросить хоть часть тепла в самых холодных участках.

Да, я мог бы трусливо убежать в салон. Но кто бы тогда освободил колесо? Кто бы тогда помог всем этим людям, которые понадеялись на меня? Поэтому мне оставалось лишь стонать и выть от боли. И работать руками, которые тоже горели всё сильнее, поскольку и перчатки начали разлезаться.

Но через восемнадцать минут я освободил правое колесо, перекидав четыре кубометра тяжёлого грунта. Тогда я выпрямился и уже собрался вернуться в машину, в её спасительную прохладу, но вдруг что-то блеснуло в свете нашлемного фонаря. Я сделал пару шагов к отвесной стене, протянул руку, ухватился за непонятный блестящий предмет и потянул его на себя. Да, я рисковал, ведь я мог спровоцировать новый оползень. Но я не мог поступить иначе, потому что найденный предмет жутко мне что-то напоминал.