Создатели искусственного гения. О бунтарях, которые наделили интеллектом Google, Facebook и весь мир

Компания Microsoft более двадцати лет вкладывала огромные средства в искусственный интеллект, платила большие деньги многим ведущим исследователям мирового масштаба, и, когда глубокое обучение вышло на первый план, это поставило компанию в невыгодное положение. На протяжении десятилетий мировое сообщество разработчиков ИИ делилось на разные фракции, исповедовавшие разные философские подходы. В своей истории искусственного интеллекта под названием «Верховный алгоритм» (Pedro Domingos, The Master Algorithm), профессор Вашингтонского университета Педро Домингос называет эти отдельные фракции «племенами»⁴⁰⁵. Каждое племя лелеяло свою собственную философию и смотрело свысока на философию других. Одно племя составляли коннекционисты, которые верили в глубокое обучение. Им противостояли символисты, которые верили в символические методы, отстаиваемые такими учеными, как Марвин Мински. Были и другие племена, верившие в разные идеи – от статистического анализа до «эволюционных алгоритмов», имитирующих естественный отбор. Microsoft включилась в погоню за ИИ как раз в то время, когда коннекционисты не были господствующим племенем. Компания нанимала людей из других племен, и это привело к тому, что даже тогда, когда глубокое обучение добилось оглушительных успехов и стало ясно, что другим технологиям за ним не угнаться, многие из ведущих исследователей компании продолжали относиться с глубоким предубеждением к самой идеи нейронных сетей. «Честно говоря, никто из ведущих специалистов Microsoft Research не верил в эту технологию, – говорит Ци Лу. – Такая вот сложилась обстановка».

Не только Ци Лу беспокоила культура, укоренившаяся в Microsoft. У Хинтона тоже были серьезные возражения. Ему не нравилось то, что в Microsoft, в отличие, скажем, от Google, исследователи работают сами по себе, делают что хотят, совершенно не испытывая давления со стороны других подразделений, движимых коммерческими интересами. «Когда я сам работал в чисто академической вузовской среде, я думал, что это здорово, потому что нам не нужно пачкать руки практикой, – говорит Хинтон. – Но если вы хотите реально распространить разрабатываемую технологию на миллиард человек, то здесь подход Google намного эффективнее». Его в свое время очень взволновала статья в Vanity Fair под названием «Потерянное десятилетие Microsoft»⁴⁰⁶, в которой десятилетний срок правления генерального директора Стива Балмера рассматривался глазами нынешних и бывших руководителей Microsoft. Одним из главных откровений в этой статье стало то, как при Балмере компания использовала систему жесткого ранжирования сотрудников⁴⁰⁷: по результатам аттестации работники формально делились на лучших и худших. От последних избавлялись, и компания потеряла из-за такой политики немалое количество многообещающих молодых специалистов. После того как Microsoft отказалась от борьбы за стартап Хинтона, он сказал Дэну, что в любом случае никогда бы не стал частью такой компании. «Дело тут не в деньгах. Дело в их отношении к людям, – сказал Хинтон. – Такая система отбора может быть эффективна по отношению к торговым агентам, но не к научным работникам».