Создатель Лун с иллюстрациями Сантьяго Карузо

Недолго думая, я выхватил револьвер и выпустил в незваного гостя все пули. Но лицо продолжало надвигаться, стекло таяло перед ним, как туман, и сквозь дым от выстрелов я заметил, как что-то быстро скользнуло в комнату. Крик застрял у меня в горле, я попятился и упал навзничь, в каминную золу.

* * *

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу в очаге, головой на холодном пепле. Я медленно встал на колени, поднялся, превозмогая боль, и доковылял до стула. На полу лежал мой револьвер, ярко сверкавший в бледном свете раннего утра. В голове у меня мало-помалу прояснялось. Вздрогнув, я посмотрел на окно. Стекло было цело. Я наклонился, поднял револьвер и открыл барабан. Все патроны были расстреляны. Я машинально защелкнул барабан обратно и сунул револьвер в карман. «Хроники Жака Сорга» лежали рядом, на столе, и прежде чем закрыть их, я взглянул на страницу. Она была забрызгана дождем, чернила потекли, вся превратилась в разноцветную кляксу, черную, с потеками золотого и красного. Спотыкаясь, я побрел к двери и уже на пороге боязливо оглянулся. Бабочка «мертвая голова», дрожа, ползла по ковру.

IV

Судя по солнцу, было около трех часов дня. Должно быть, я спал: разбудил меня стук копыт за окном. С дороги доносились крики. Я вскочил и распахнул окно. На дороге стоял Ле Бьян, всем своим видом являя беспомощность, а Макс Фортен рядом с ним сосредоточенно полировал очки. Несколько жандармов, только что прибывших из Кимперле, топали и бряцали своими саблями и карабинами за углом дома – я понял, что они ведут лошадей ко мне на конюшню.

Лис села в кровати и засыпала меня вопросами: она была еще сонная, но гомон за окном ее сильно встревожил.

– Не знаю, – ответил я. – Выйду посмотреть, что это значит.

– Такое впечатление, будто тебя пришли арестовать, – сказала Лис, бросив на меня испуганный взгляд.

Но я только поцеловал ее и рассмеялся, так что она немного успокоилась и улыбнулась мне в ответ. Я накинул пальто, взял кепку и поспешил вниз по лестнице.

Первым, кого я увидел на дороге, оказался бригадир Дюран.

– Добрый день, – поздоровался я. – Вы снова пришли меня арестовать? Какого дьявола все это значит?

– Нам телеграфировали час назад, – бодро произнес Дюран, – и я полагаю, на то есть веская причина. Посмотрите-ка сюда, месье Даррел!

Он указал на землю у меня под ногами.

– Боже правый! – воскликнул я. – Откуда тут эта лужа крови?

– Именно это я и хочу выяснить, месье Даррел. Макс Фортен нашел ее на рассвете. Смотрите, вся трава вокруг тоже забрызгана. Кровавый след тянется в сад, через клумбы и к окну вашей столовой. Но есть и другой след – отсюда через дорогу и дальше, до самых скал, оттуда – до гравийного карьера, оттуда – через болото к лесу Керселек. Мы уже выступаем на поиски. Хотите к нам присоединиться? Боже ж ты мой, этот тип истекал кровью, как бык! Макс Фортен клянется, что это человеческая кровь, кабы не он, я бы не поверил.

В этот момент маленький химик из Кимперле приблизился к нам, все еще протирая очки цветным носовым платком.

– Да, это человеческая кровь, – подтвердил он, – но одно меня озадачивает: кровяные тельца – желтые. Я никогда раньше не видел человеческой крови с желтыми тельцами. Но ваш английский доктор Томпсон утверждает, что он…

– Ну так это человек или нет? – нетерпеливо перебил Дюран.

– Да, да, – закивал Макс Фортен.

– Тогда мое дело – его выследить, – отрезал верзила-жандарм и скомандовал своим людям: «По седлам!» – а меня спросил: – Вы ничего не слышали вчера вечером?

– Я слышал дождь. И странно, что дождь не смыл эти следы.

– Они, должно быть, появились после того, как дождь прекратился. Видите это большое пятно? Смотрите, под ним даже трава прогнулась. Тьфу!

Это был плотный, неприятного вида сгусток крови. Я отступил на шаг, горло мое стиснул спазм отвращения.

– Моя гипотеза, – сказал бригадир, – такова: какие-то рыбаки, вероятно, островитяне, перебрали коньяка и по дороге домой подрались. Кого-то из них порезали, и они добрели до вашего дома. Правда, след только один, а у меня в голове не укладывается, как могло столько крови вылиться из одного человека. Но допустим, раненый сначала доплелся до вашего дома, потом вернулся на дорогу и побрел дальше бог весть куда, пьяный и умирающий. Такова моя гипотеза.

– Очень хорошая гипотеза, – спокойно сказал я. – И вы хотите пойти по следу?

– Да.

– Когда?

– Да прямо сейчас! Присоединитесь?

– Я догоню вас позже. Вы поедете до самого Керселека?

– Да. Вы нас услышите, мимо не проедете. Эй, Макс Фортен, ты идешь? А ты, Ле Бьян? Ладно, возьмите двуколку!

Бравый жандарм протопал за угол, в конюшню, и вскоре вернулся верхом на крепком сером коне, сабля сверкала сбоку от седла, светло-желтые обшлага мундира сияли безупречной чистотой.

Собравшаяся вокруг небольшая толпа – женщины в белых чепцах и детишки – расступилась. Дюран тронул коня шпорами и двинулся по дороге в сопровождении двух верховых. Ле Бьян и Макс Фортен уселись в грязную двуколку мэра.

– Вы идете? – пронзительно крикнул Ле Бьян.

– Через четверть часа, – ответил я и вернулся в дом.