Создатель балагана

Был один матросик с корабля, что пришвартовался в порту рядом с подводным судном адмирала, – утверждал, что краем глаза, в ночной глуши, видал, как Биллис прямо на капитанском мостике чешет за ухом гигантскую крысу. Наверняка, к тому же еще и сухопутную. А какое после этого может быть уважение к подобному мягкосердечному человеку и вера в то, что он мог хоть кого-то проткнуть шпагой?

Но матросу мало кто верил. Попробуй-ка разглядеть крысу ночью в новолуние, когда вокруг темнота, хоть глаз выколи. Нечего придумывать сказки.

К тому же, были свидетели того, как на следующий день с подводной лодки Биллиса по узкому железному мостику на берег сошел низенький человек с лохматыми бровями, крепко сжатыми губами и хмурым лицом. В одной руке он нес небольшой чемодан, а на согнутом локте второй примостился толстенький крот с блестящей шерсткой. Нос которого, кстати, в темноте можно запросто принять за крысиный.

Пришелец двинулся прямо к шахте, представился инженером, вместо слов о своих предыдущих заслугах развернул свиток со списком патентов и к вечеру уже обживал каморку прямо в каменной толще сбоку от основного ствола шахты. Раньше здесь хранили инструменты, а потом склады перенесли ниже. Комнатушка не могла похвастаться ни уютом, ни удобством – постоянный гул от работающих внизу машин, стук вагонеток, тусклая лампочка, пыль… Однако инженер словно не замечал этого – он работал днями и ночами, не разгибая спины. Каждый день к начальнику станции от него приходили записки: там подтянуть болтик, тут продлить рельсы, здесь изменить напряжение… И через год Аливерион стал лучшей шахтой Эллады.

Несмотря на свои заслуги, инженер будто и не стремился к признанию. Он старался как можно меньше общаться с людьми, чурался славы и почти не выходил из своей каморки. Только в самые темные, безлунные и безветренные ночи он выбирался на поверхность и смотрел с террикона на огни шахтерского города и море. Потом усаживался на землю и доставал из поясной сумки пушистого зверька. Тот шумно нюхал воздух, сопел, тихонько пищал и нежно и доверчиво тыкался носом в ладони к инженеру.

– Что, Александр, ты и вправду меня простил? – беззвучно шептал тот и вместо того, чтобы просто умиляться, спешно обдумывал очередное изобретение. Ведь молнии под землей – это отличная штука, такой простор для полета фантазии.

Он говорил торопливо, сбивчиво, словно пытаясь задобрить крота или кого-то незримого.

– Подъемник – это, конечно, хорошо. Но, представь, что еще можно сделать: электрический запал для взрывчатки; молоток, который сам долбит пласт; фонари на шлемах, чтобы не останавливаться, пока ведут провода для освещения…

Зверек в ответ пищал – заботливо и ласково.

– Да, не для себя, да… – повторял инженер и гладил зверька. – Хорошо, что ты меня простил.

Такое случалось из года в год, и с каждым разом в словах человека все больше чувствовались спокойствие и облегчение.

…

Мир продолжал меняться. И не только благодаря науке, но и с помощью людей, которые вовремя воспользовались надвигающимися переменами.

В один из весенних месяцев в Дельфах вдруг объявились приятные на вид и в общении молодые девушки и юноши с изящными чемоданчиками. Они ходили по домам и предлагали купить бутылочку с прекрасным напитком «Фладигер». Сомневающимся в том, что напиток действительно прекрасен, давали попробовать.

И лица дегустаторов становились чувственными и возвышенными. Маленькими глоточками они потягивали густой молочный напиток, который проскальзывал по пищеводу, разнося по всему телу тепло и блаженство. Некоторые даже восклицали «Амброзия!», и были недалеки от истины.

Многие боги заменили амброзию на «Фладигер». В частности: Артемида, Геката, Афина… да почти все женщины.

В несколько недель напиток покорил Дельфы. Открылись фирменные лавки, началась продажа клубных карточек, стали принимать оптовые заказы, а приятные на вид и в общении молодые девушки и юноши с изящными чемоданчиками двинулись дальше.

Оставаясь в тени, за ними неизменно следовал благообразный господин с небольшим животиком. Он был весел и приветлив, но в глазах его неизменно проскальзывало нечто такое, отчего воры и мошенники предпочитали обходить его подопечных стороной. Своими подозрениями они предпочитали ни с кем не делиться, но пару раз в их разговорах можно было услышать «Фавн». Говорили обычно с придыханием и уважением.

Между тем, когда «Фладигер» двинулся дальше, в Дельфах нашлись люди, которые захотели узнать историю этого напитка. Одним из них оказался репортер газеты «Дельфийские события» Каргис Мирзанас.

В отличие от многих других потребителей, он удосужился прочитать адрес производителя на этикетке. По слухам – в том месте раньше была обычная ферма.