Создатель балагана

Репортер написал прошение предоставить ему служебный мобиль, которое тут же было одобрено главным редактором, предчувствовавшим сенсацию. Так оно и получилось. Несколько часов спустя Каргис вернулся в редакцию со стеклянным взглядом, чуть дергающимся правым глазом и трясущимися руками, в каждой из которых было зажато по бутылке «Фладигера». Запершись в кабинете, он до самой ночи корпел над статьей, выдержки из которой на следующее утро пересказывали друг другу взволнованные дельфийцы.

«Ферма полностью переделана. Новейшее оборудование, люди в белых халатах снуют тут и там. Как мне удалось узнать, есть четыре цеха – молочный, спиртовой, «финальной догонки» и упаковочный. Из последнего и выходят бутылки всеми любимого «Фладигера», – сообщал домочадцам отец семейства, важно кивая, будто бы это удалось узнать лично ему.

«Название напитка происходит от первых слогов имен трех основателей производства. Флавии, Диониса и Гермеса. Тех самых Диониса и Гермеса, которые с Олимпа!» – кричал мальчишка на улице, предлагая прохожим купить свежий выпуск газеты.

«Мне всегда хотелось иметь ферму, – сообщила хозяйка предприятия, Флавия Никос, в прошлом – жрица Диониса. – Ну, знаете, куры, свиньи, козы и коровы. Еще муж и дети – без этого нельзя. Но так получилось, что мое воспитание взяло верх. Я решила, что молоко можно использовать и для других целей. А муж и дети – ну, это мне уже не грозит, я думаю», – рассказывала одна женщина другой, раздраженно закатывая глаза.

«Ох, вы знаете, все повесили на меня. Дионис вечно где-то пропадает, да и у Гермеса много дел. Торговля, мошенничество. Нет-нет, вы не подумайте. У нас как раз с этим полный порядок. Когда Гермес предложил мне немного сжульничать, я строго посмотрела на него и сказала: Герми, милый, если ты хочешь, чтобы у нас все по-прежнему было хорошо, не смей нарушать закон!», – сплетничали девушки на улицах. И одна из них, восхищенно прицокнув языком, добавляла нежно: «Герми, ну надо же! Вот повезло!»

Прошло несколько дней, и ажиотаж стал сходить на нет. Напиток по-прежнему пользовался популярностью, но волна перемен, стремительно охватывающая Дельфы, заставила горожан отвлечься от истории его появления. В конце концов, не так уж важно, приложили ли боги руку к тому, что ты пьешь. Главное, что сам «Фладигер» был действительно божественен.

А приятные на вид и в общении юноши и девушки продолжали покорять город за городом под молчаливым покровительством благообразного господина с небольшим животиком.

…

Однако нельзя прожить, утоляя лишь физическую жажду. «Не забудь о жажде духовной!» высечено на фронтоне в новом храме Аполлона, что вырос на острове Делос. Несмотря на любовь делосцев к богу, который родился на их земле, лишь самые стойкие пришли на открытие святилища. Ведь тот, кто проектировал здание, явно забыл о том, что его будут посещать люди, а не крылатые легконогие создания.

Ведущая к центральному входу тропа получилась такая узкая и крутая, что успешно подняться по ней сумели лишь смельчаки, вооруженные заостренными палками или посохами, пастухи, привычные к беготне по скалам, их подопечные – козы – и преисполненные энтузиазма корреспонденты местной газеты. Был также специально прибывший из «Дельфийского Оракула» журналист, который, несмотря на одышку и рыхлое телосложение, преодолел-таки путь к святыне, держась за хвост горной козочки Миды, самой кроткой и красивой в делосском стаде. И если простым жителям острова открытие храма не понравилось совсем, то у корреспондентов появился отличный повод, чтобы потом еще неоднократно о нем упоминать, шутить и иметь в рукаве постоянный козырь для борьбы с идеологами от современного искусства.

Ведь запыхавшиеся и уставшие гости, забравшись по неровным мраморным ступеням в центральный зал храма, не обнаружили там привычных увеселений, приятных Аполлону.

Ни театра с масками и котурнами.

Ни оркестра с блестящими инструментами и дирижером, по давней таинственной традиции почему-то всегда усатым.

Ни выставки картин.

Ни скульптур. Ни барельефов. Ни…

Хотя, нет, была там одна маска. Гипсовая, с отколотым краем, грязно-белая в золотистых и бурых разводах, явно побывавшая во многих передрягах и требующая реставрации. Она гордо возлежала на постаменте рядом со входом, а скромные золотые буквы на мраморной табличке, каждая с кулак величиной, гласили, что автором «Лика Купидона» является несравненный мастер Гераклид Аквус.

Впрочем, другие предметы искусства, выставленные в новом храме Аполлона, были не менее странными.

Абстрактные то ли пейзажи, то ли натюрморты.

Фонтан, автоматически включающийся при приближении к нему и обливший по такому случаю всех гостей.

Окно с видом на море с подписью на подоконнике «Панорама. Вид на бурное или спокойное море в движении и спокойствии во всей его красе».

И вместо привычных скульптур – угловатые каменные глыбы.

– Новому времени – новое искусство! Новому искусству – новый храм! – радостно восклицал Гераклид, написавший предварительно цветистую речь на шесть листов.