Создатель ангелов

Маленький Юлиус Розенбоом, которому из-за диабета каждый день приходилось делать уколы, уже сидел в приемной, когда вошла Ирма Нюссбаум. Она села напротив него так, чтобы держать в поле зрения дверь в приемную, и взяла женский журнал из пачки на столике.

— Доктор еще не начал прием? — спросила она.

Юлиус пожал плечами, не отрывая глаз от комикса, лежащего у него на коленях.

— Ты их уже слышал? — спросила она.

— Кого? — поднял голову Юлиус.

— Сыновей доктора.

Мальчик опять пожал плечами. В этот момент где-то в доме хлопнула дверь, и сразу же вслед за этим детский голос прокричал:

— Нет, не хочу!

— Так вот где они, — восторженно воскликнула Ирма.

Она наклонила голову, чтобы лучше слышать звуки, которые, похоже, доносились сверху.

— Михаил, не упрямься и иди сюда.

— Фрау Манхаут явно с ними не справляется, — продолжала Ирма. Она посмотрела на Юлиуса, который перевернул страницу. — Часто тут такое случается?

— Да я не знаю, — сказал Юлиус, повернув голову в направлении приемной. — Кажется, доктор идет. Идите первая, я еще не успел дочитать.

И он закрылся журналом.

Ирма поняла, что мальчику не очень-то хотелось делать укол, с радостью приняла его предложение и сразу же встала, как только доктор Хоппе открыл дверь.

Ей всегда надо было немного привыкнуть, когда он появлялся. Поневоле она сразу обращала внимание на его волосы и бороду и часто ловила себя на мысли, что рассматривает шрам, который он пытался скрыть под усами. Голос доктора тоже каждый раз звучал по-другому, не так, как ей казалось раньше.

— Проходите, фрау Нюссбаум, — пригласил доктор.

Войдя в кабинет, он сел за письменный стол и наклонился, чтобы найти ее историю болезни в одном из ящиков. Она использовала эту возможность, чтобы немного повернуть к себе рамочку с фотографиями на углу стола.

— Меня всегда поражает, насколько они похожи друг на друга, герр доктор, — сказала она.

Доктор чуть поднял глаза и кивнул. Ирма невозмутимо продолжала:

— Они, должно быть, сильно изменились за это время, не так ли?

Он положил историю болезни на стол и снова кивнул.

— Они все еще похожи между собой? — настаивала она.

— Все еще похожи.

— И как они поживают, герр доктор? Мне кажется, я только что слышала, как кто-то из них кричал.

— Я думаю, фрау Манхаут собралась их искупать. Они этого не любят. И, естественно, сопротивляются. А что бы вы стали делать?

— Мне и объяснять ничего не надо. Подождите еще, пока они подрастут. Я так рада, что оба моих наконец-то живут самостоятельно. А сколько точно вашим мальчикам сейчас?

— Почти два. А скажите…

— Надо замочить в холодной воде, — перебила она доктора.

— Как вы сказали?

— Это пятно, — показала она на его белый халат, на левом рукаве которого было темное пятно величиной с монетку.

— Ведь это кровь? Пятно можно вывести, замочив на часок в холодной воде, а потом стирать при шестидесяти градусах. Разве фрау Манхаут этого не знает?

Он, казалось, смутился и потер высохшее пятно.

— Или это чернила? — теперь она показывала на авторучку на письменном столе. — Тогда надо взять кислоту или лимонный сок.

— Я передам фрау Манхаут, — сказал доктор, пытаясь соскоблить пятно ногтем.

— Не надо, вы сделаете только хуже, — строго заметила Ирма.

Рефлекторным движением доктор отдернул руку, потом снова выпрямился и начал машинально листать ее историю болезни.

— Так что вас беспокоит сейчас?

Но не успела она ответить или хотя бы придумать, зачем пришла, как откуда-то сверху вновь раздались звуки, на этот раз ужасный топот. Казалось, кто-то кувырком летит вниз по лестнице. Ирма и доктор посмотрели на дверь, ведущую в коридор, и в следующую минуту она распахнулась. В дверном проеме появилась фрау Манхаут. Она остановилась, крепко схватившись за дверную ручку, кровь прилила к ее лицу, женщина хватала ртом воздух. Рот кривился в гримасе, а глаза за стеклами очков сверкали от ярости.

Ирма сжалась на своем стуле при виде высокой фигуры, которая большими шагами двинулась в ее сторону. Она уже подняла руки, чтобы защищаться, но оказалось, что фрау Манхаут метила совсем не в нее. Она обошла вокруг стола и вплотную приблизилась к доктору, который вцепился в подлокотники кресла, как будто желая отодвинуться, если она вдруг бросится на него. Резким движением фрау Манхаут подняла вверх руку, наклонилась вперед и поднесла свой угрожающий указательный палец прямо к его носу.

— Если вы еще раз, — выкрикнула она, — еще только один раз тронете детей хоть пальцем, я заявлю на вас в полицию! Запомните это хорошенько, герр доктор!

Затем она резко повернулась и промаршировала вон из комнаты. Ирма Нюссбаум закрыла рот рукой, а доктор Хоппе, казалось, нисколько не смутился. Он поднялся с места, не успела Шарлотта Манхаут сделать и трех шагов.

— Фрау Манхаут, что вы имеете в виду? Я не понимаю, что…

Женщина замедлила шаги и обернулась.

— Как вы смеете! — закричала она. — Как вы только смеете делать вид, что ничего не случилось?

— В самом деле, фрау Манхаут, я…

Ирма переводила взгляд с фрау Манхаут на доктора Хоппе и обратно.