Создатель ангелов

Марта бросила взгляд на кассовый чек, чтобы проверить, все ли она посчитала, и сказала:

— Все вместе — девятьсот двадцать франков.

Фрау Манхаут взяла кошелек, вынула купюру в тысячу франков и вложила ее в пухлую руку продавщицы. Спрятав сдачу, она повернулась и вышла, покатив за собой сумку на колесиках.

Когда она была у двери, Марта крикнула ей:

— Передавайте привет герру доктору.

Шарлотта закрыла дверь и перешла улицу. Пластмассовые колесики сумки гремели по булыжной мостовой и привлекли внимание трех мальчиков на площади, которые стали махать фрау Манхаут. Она узнала Фрица Мейкерса, Роберта Шевалье и глухого Гюнтера Вебера, которому она несколько лет назад давала раз в неделю уроки дикции, потому что его родители не могли оплачивать логопеда. Результат она не посчитала удовлетворительным, но он все-таки научился кое-как объясняться и, похоже, достиг больших успехов, с тех пор как в прошлом году стал ездить на занятия в специальную школу в Льеж.

Она помахала ребятам в ответ и пошла дальше, подгоняемая часами на церковной башне, которые начали бить шесть. Между тем прошло уже больше двух дней с тех пор, как она видела детей. Как всегда, женщина все выходные провела у телефона в надежде, что доктор Хоппе позвонит, если ему придется отлучиться на срочный вызов, и тогда она могла бы посидеть с детьми. Но ни с кем в деревне не произошло ничего серьезного — а она, к своему стыду, почти желала этого, — так что ее ожидания оказались напрасными, и она все больше волновалась о мальчиках.

Но и в это утро ей так и не удалось их увидеть. Доктор сказал, что им намного лучше, но они еще спят. Он не хотел поднимать их, пока они сами не проснутся, поэтому она только немного прибралась в доме, внимательно прислушиваясь, не раздадутся ли голоса Михаила, Гавриила или Рафаила. Когда она уходила домой, дети все еще спали. По словам доктора, которому она позвонила часа в три пополудни, они окончательно проснулись около половины второго, и это сообщение ее успокоило.

Когда она позвонила у ворот, отзвук последнего, шестого, удара колокола таял над крышами Вольфхайма. Сквозь решетку ограды она с надеждой всматривалась в окна, надеясь увидеть, как доктор Хоппе смотрит из окошка, с кем-нибудь из мальчиков на руках. Но ей так и не удалось ничего увидеть.

Фрау Манхаут успела привязаться к детям, а они — к ней. Правда, она до сих пор чувствовала, будто они втроем окружили себя стеной, но ей начинало казаться, что в этой стене уже стали появляться пробоины. Выражение их лиц явно менялось, когда она приходила и уходила. Тот, кто не видел их раньше, эту разницу, возможно, и не заметил бы, но она знала, на какие мелочи надо было обращать внимание: складка в углу рта, выражение глаз, движение руки.

— Фрау Манхаут остается, — так ей сказал Михаил, когда она уходила в прошлый раз, как будто он почувствовал, что они не увидятся дольше обычного.

«Фау анаут атаетя» — так это прозвучало.

Между тем мальчики узнавали об окружающем мире все больше. По оценкам фрау Манхаут, они опережали свой возраст примерно на полгода. Дети понимали почти все, что она говорила, и могли строить простые фразы на немецком и французском. Они также составляли деревянные пазлы, которые предназначались для детей полутора лет, и легко перечисляли то, что запомнили из детских книжек и комиксов.

Но физически мальчики заметно отставали. Они еще не ходили, и у них были проблемы с мелкой моторикой. Это становилось заметно, когда они начинали сами есть или пробовали что-нибудь взять. Фрау Манхаут казалось, что это происходит из-за того, что она должна делить свое время между тремя мальчиками, а каждому в отдельности доставалось слишком мало внимания. «У меня только две руки!» — часто восклицала она.

Кроме того, она подозревала, что сам доктор вряд ли занимается с детьми, когда она уходит. Он запихивал их в детские стульчики или в манеж и не обращал на них внимания, кроме тех случаев, когда обследовал.

— А герр доктор дома? — вдруг раздался мальчишеский голос.

Фрау Манхаут вздрогнула. Доктор все еще не появлялся, и мальчишки с деревенской площади подошли к ней. Роберт Шевалье заговорил с ней еще издалека.

— Он дома, сейчас выйдет, — ответила она, как только мальчики подошли поближе.

— Как поживают братья Хоппе? — спросил Длинный Мейкерс.

— Очень хорошо. А как ты? Я вижу, ты все растешь. Еще немножко, и будешь выше меня.

— Герр доктор говорит, что я точно буду два метра ростом, — не без гордости ответил мальчик. — Доктор недавно измерял мои хрящи.

— Отеф чафто да-ает ему-у подфопники! — заметил Гюнтер Вебер. — Поэ-эфому он та-акой длинный!

— А тебе — редко!

— Не ссорьтесь, мальчики.

Фрау Манхаут взглянула на дверь в дом, но там все еще не было заметно никакого движения.

— Отец говорит, что сыновья доктора — гении, — сказал Роберт Шевалье.

— Ге — фто? — прокричал Гюнтер, показывая на свои уши.

— Ге-ни-и, — произнес Роберт, четко выговаривая. — Вун-дер-кин-ды.