Совы в Афинах

“И если мы этого не сделаем, все будут винить меня”. Менедем обратил это в шутку, тогда как многие капитаны были бы смертельно серьезны. Указывая на небо, скрывающее ключ к разгадке, он сказал: “У меня действительно есть оправдание за то, что я не вывел нас на расстояние одной цифры от нашего идеального пути”.

“Никаких споров, шкипер”, - сказал Диокл. “Я надеюсь, ты доставишь нас туда, куда мы направляемся. Если бы я так не думал, я был бы полным идиотом, если бы поплыл с тобой, не так ли?”

После того, как ячменные булочки обмакнули в масло и запили разбавленным вином, матросы медленно развернули шпили и подняли якоря. Как только они были убраны, со реи спустили парус. Он вздымался и хлопал крыльями, а затем наполнился ветром. Менедем направил корабль на запад-юго-запад.

“В любом случае, я надеюсь, что это запад-юго-запад”, - сказал он с кривой усмешкой, - “Это мое лучшее предположение”.

“Я думаю, теплее, чем вчера”, - сказал Соклей. “Может быть, облака и туман рассеются, когда солнце поднимется выше”.

Мало-помалу они это сделали. Солнце выглянуло сначала из-за облаков, все еще достаточно плотных, чтобы человек мог без боли смотреть на его диск, а затем выглянуло сильнее. Небо из серого стало туманно-голубым: все еще не совсем та погода, на которую надеялся Соклей, но определенно лучше. Горизонт растянулся, когда туман рассеялся.

“Земля, эй!” - крикнул гребец. “Земля по левому борту и за кормой”.

“Я думаю, это Псайра”, - сказал Соклей, прикрывая глаза ладонью, чтобы посмотреть на восток.

Менедем рассмеялся. “Лучше бы так и было. Иначе мы действительно заблудились”.

Немного позже Соклей заметил Скироса с носа по правому борту. Он почувствовал гордость за себя. Его глаза были не лучше, чем у кого-либо другого - на самом деле, он знал, что они были хуже, чем у нескольких моряков. Но знание того, где была Псайра, позволило ему решить в уме геометрическую задачу и примерно определить, где должен быть Скирос.

И затем, когда день продолжал проясняться, а горизонт расширяться, несколько моряков почти в одно и то же время указали прямо вперед. “Там Эвбея!” - крикнули они.

“Хорошо”, - сказал Менедем. “Мы примерно там, где и должны были быть. Во всяком случае, мы немного дальше на запад, чем я думал. Сегодня мы пройдем через пролив между Эвбеей и Андросом, а затем направимся в Афины ”.

“Вперед, в Афины!” Соклей не мог бы быть счастливее, если бы его кузен сказал… Он подумал об этом, затем ухмыльнулся. Он не мог бы быть счастливее, если бы Менедем сказал что-то еще.

Когда пролив приблизился, Менедем приказал раздать экипажу оружие и шлемы. Мужчины надели на головы бронзовые шлемы, большинство из которых без гребней. Матросы, не сидевшие за веслами, подняли копья, мечи и страховочные штыри. Гребцы спрятали свое оружие под скамьями, где они могли схватить его в спешке.

“Я надеюсь, что все это пустая трата времени”, - сказал Менедем. “Но многие из вас, ребята, были с нами пару лет назад, когда тот пират попытался взять нас на абордаж. Мы дали отпор развратному сыну шлюхи. Если понадобится, мы можем сделать это снова ”.

Надеюсь, мы сможем сделать это снова, подумал он. Он взглянул на Соклейоса, ожидая, что его кузен начнет оплакивать череп грифона, который пираты унесли с собой. Но Соклей ничего не сказал. Возможно, он научился мириться с потерей. Более вероятно, он понял, что Менедем рухнет, как камнепад, если начнет жаловаться на череп грифона.

Рыбацкие лодки покидали "Афродиту " с еще большей готовностью, чем обычно. Телеутас рассмеялся и сказал: “Со всеми железными изделиями и бронзой, которые мы демонстрируем, они уверены , что теперь мы пираты”. Его шлем, низко надвинутый на лоб, и свирепая ухмылка на узком, простом лице делали его похожим на человека, который скорее украл бы, чем работал.

Я знаю, что он ворует, напомнил себе Менедем. Соклей поймал его на этом в лудайе. Если он когда-нибудь совершит кражу на Афродите, ему конец. Но Телеутаса никогда не ловили на этом. Никто на торговой галере не жаловался на вора. Возможно, у него было слишком много здравого смысла, чтобы воровать у своих собратьев-эллинов. Менедем надеялся на это ради него самого.

Пролив между островами был шириной менее шестидесяти стадиев. Менедем провел "Афродиту " прямо по его середине. Он был достаточно близко к посадке, чтобы увидеть овец, поднимающих пыль на холмах над пляжем на Эвбее, и увидеть, как одна из тех маленьких рыбацких лодок села на мель в устье ручья на Андросе. Он и вся команда внимательно следили за бухтами и скалистыми выступами - это были любимые места укрытия пиратов.

Однако сегодня все казалось таким мирным, как будто никому и в голову не приходило заниматься разбоем в море. Когда Менедем сказал это вслух, Соклей вскинул голову. “Не верь этому ни на мгновение, моя дорогая”, - сказал он. “Где-то на этих холмах - возможно, не в одном месте на этих холмах - пиратский дозорный наблюдает за нами и думает, Нет, проблем больше, чем они того стоят. И это все, что обеспечивает нам безопасность ”.