Совы в Афинах

“Похоже на то. Звучит тоже похоже”. Соклей не смог сдержать улыбки. По всей Элладе рыночные площади были одинаковыми, даже если выглядели по-разному. Агора была бьющимся сердцем полиса, не только местом, где люди покупали и продавали вещи, но и где они собирались, чтобы посплетничать и обменяться новостями. “Сидон и Иерусалим были не такими”.

“Я не знаю насчет Иерусалима - я там не был - но Сидона точно не было, и не только потому, что я не говорил на этом языке”, - сказал Менедем. “Финикийцы не заботились о том, чтобы собираться и обсуждать вещи так, как это делаем мы”.

“Иудеи тоже не знали”. Соклей провел пальцами по волосам и пригладил бороду, чтобы избавиться от крошек, которые могли там застрять. “Но теперь мы среди эллинов”.

“Держу пари, что так и есть”. Менедем расправил плечи и с важным видом вошел на агору, как будто все митиленяне - никто из которых никогда его раньше не видел - должны были точно знать, кто он такой. Поспешая за ним, Соклей не мог удержаться от тихого смеха. Его двоюродный брат всегда возглавлял процессию, даже если это была процессия из одного человека. Это будет процессия из двух человек, подумал Соклей и тоже сделал все возможное, чтобы выйти вперед.

И люди действительно оторвались от своих покупок, продаж и споров, когда двое родосцев вышли на рыночную площадь. “Приветствую вас, друзья!” - громко произнес Менедем, его дорический акцент помогал ему выделяться, когда большинство других мужчин говорили на свистящем, со странным ударением айольском. “Мы сошли с "Афродиты    ", "акатоса" с Родоса, который прибыл вчера. Мы направляемся в Афины и ищем изысканное вино, трюфели и все остальное, что сможем найти, что может понравиться богатым афинянам ”.

Полдюжины рук взметнулись вверх. “Вот, иди посмотри, что у меня есть”, - кричали торговцы. Когда Соклей и Менедем пробирались сквозь толпу к прилавку виноторговца, парень, чьим основным товаром, по-видимому, были льняные изделия, сунул им что-то со словами: “Что вы об этом думаете?”

“Камень?” Спросил Соклей. В то же время Менедем спросил: “Кусок дерева?”

Это заставило их обоих остановиться и присмотреться повнимательнее. Соклей взял кусок - он был немного меньше мужского кулака - у продавца белья и взвесил его. “Это камень”, - сказал он. “Но ты прав, Менедем - это похоже на дерево”.

Посмеиваясь, Менедем сказал: “Ну, череп того грифона, который мы нашли пару лет назад, был костью, которая, казалось, превратилась в камень. Может быть, это то, чем он питался”.

Теперь Соклей не смеялся. Он опустил голову. “Может быть, так и есть”. Он повернулся к митиленянину, который показал им это. “Это пришло из западной части вашего острова, не так ли?”

“Ну да, лучший”, - удивленно сказал местный житель. “Но как вы это узнали?”

“Теофраст, с которым я учился в Афинах, родом с Лесбоса. Он рассказывает об этом дереве, превратившемся в камень, хотя я никогда раньше его не видел. Он даже написал книгу под названием Об окаменении. ”

“Клянусь собакой!” Сказал Менедем. “Я слышал о книгах о некоторых странных вещах, но эта, возможно, самая странная из всех, что были”.

“Не хотели бы вы купить этот кусок, э-э, окаменевшего дерева?” - спросил продавец белья. “Пять драхмай - это не так уж много, не так ли?”

“За камнем?” Спросил Соклей. “Ты шутишь, о изумительный”. Мысль о черепе грифона причинила ему боль, как и всегда. Но это была не та боль, которую мог унять камень, который выглядел - или, возможно, был - куском дерева.

Почувствовав это, митиленянин выглядел разочарованным. “То, как ты разбрасывался этими громкими словами, я подумал, что ты думаешь, что пять драхмай - это дешево”.

“Что ж, друг, тебе лучше попробовать что-нибудь новое вычислить”, - сказал Соклей. “Я мог бы на это купиться, если ты назовешь мне половину разумной цены. С другой стороны, я тоже могу отказаться. Кусок древесного камня - это не то, что вам обязательно иметь, если только вы не планируете вышибить мозги негодяю-продавцу белья ”.

“Ха!” - сказал Менедем. “Мне это нравится”.

Кстати, местный житель усмехнулся, ему это тоже показалось забавным. “Ты умный парень, афинянин. Что ты тогда скажешь о трех драхмай?”

“Я скажу две вещи”, - ответил Соклей. “Во-первых, я не афинянин”.

“Ты говоришь как сова”, - сказал продавец белья.

“Я там учился, но я с Родоса”. Соклей был скорее доволен, чем нет, тем, что его акцент можно было принять за аттический. Он был недостаточно доволен, чтобы заплатить три драхмы. “Еще я хочу сказать: прощайте”. Они с Менедемом отправились в путь.

“Подождите!” - сказал продавец белья. “Сколько вы заплатите?”

“Я мог бы дать тебе три оболоя, если бы вдруг почувствовал себя щедрым”, - сказал Соклей. “Я, конечно, не дал бы тебе больше этого”.

“Три оболочки!” Митиленянин выглядел так, словно только что сделал большой глоток уксуса, думая, что это вино. Он угрюмо сунул Соклею кусок дерева, который одновременно был куском камня. “Тогда возьми его, если хочешь. Приятного просмотра”.