Совы в Афинах

Другие моряки засмеялись. Соклей не рассмеялся. Он знал Телеутаса лучше, чем хотел. “Клянусь египетским псом, если хотя бы крошка сыра пропадет до того, как мы вернемся домой, ты поплывешь обратно на Родос”, - выдавил он. “Ты меня понимаешь?”

“Полегче, юный сэр”, - сказал один из других матросов. “Он просто пошутил”.

Усмешка Телеутаса не совсем коснулась его глаз. “Это верно”, - сказал он. “С ними ничего не случится”.

“Лучше бы этого не было”, - сказал ему Соклей. “Потому что я не шучу”.

Гнетущая тишина окутывала рабочую группу, пока они не спустились на пляж. Даже мужчины, которые везли их и сыры обратно на "Афродиту ", заметили это. “Кто-то пукнул кому-то в лицо?” - спросил один из гребцов, когда никто не произнес ни слова, пока лодка скользила к торговой галере.

“Можно и так сказать, Мосхион”, - ответил Телеутас. “Да, можно и так сказать”. Он снова посмотрел на Соклеоса, слегка ухмыляясь.

Соклей сердито посмотрел в ответ. “Если нам срочно понадобится еще один матрос, я полагаю, мы сможем найти его даже в таком забытом богами месте, как это”, - сказал он.

Мосхион выглядел испуганным. Он сказал: “Я бы никого не стал марать в этой жалкой дыре”.

“Если бы у нас на борту был вор, я бы поймал его где угодно”, - ответил Соклей. Мосхион заткнулся и снова начал грести. Годом ранее он отправился с Соклеем в Иудею. Он не мог забыть золотое кольцо, которое Телеутас украл у местного жителя. Никто никогда не доказывал - никто даже не заявлял - что Телеуты украли на борту корабля. Если бы это было доказано или хотя бы заявлено, Телеуты не отплыли бы на "Афродите " этой весной.

Теперь он больше не ухмылялся. Он посмотрел на море и на акатос и ничего не сказал. Без сомнения, это было лучшее, что он мог сделать. Если бы он дал Соклейтосу еще немного наглости, тот бы вышел из лодки в воду гавани. Соклей понятия не имел, умеет ли Телеутас плавать. В тот момент он был слишком зол, чтобы беспокоиться.

Когда они подошли к "Афродите", матросы в лодке передали куски сыра людям на торговой галере. “Вот, мы положим их в кожаные мешки”, - сказал Менедем. “У нас их осталось довольно много после поездки в Афины, и они защитят от соленой воды и паразитов”. Он ухмыльнулся. “Во всяком случае, все паразиты, которые не ходят на двух ногах”.

Несколько матросов на борту "акатоса" рассмеялись. Никто из корабельной шлюпки не рассмеялся. Телеутас выглядел так, как будто собирался рассмеяться, но передумал даже без хмурого взгляда Соклея. После того, как весь сыр попал на "Афродиту    ", Соклей и матросы перебрались через поручни в нижнюю часть корабля.

Его двоюродный брат подождал, пока они вдвоем окажутся - по большей части - вне пределов слышимости экипажа, прежде чем спросить: “Что случилось, моя дорогая? Ты, похоже, готов перегрызть страховочную булавку пополам, но я вижу, ты вернулся с большим количеством сыра ”.

“О, сыр прекрасен. На самом деле сыр лучше, чем я ожидал”, - сказал Соклей, все еще кипя. “Но этот оскверненный Телеутас...” История полилась из него потоком; он закончил: “В первую очередь, я хотел бы, чтобы он никогда не поднимался на борт "Афродиты”".

“Ну, если он не выйдет прямо сейчас и не украдет, мы застрянем с ним, пока не вернемся на Родос”, - ответил Менедем. “Однако в следующем году скажи ему, чтобы он выл, когда снова попросится поехать с нами”.

“Клянусь собакой, я так и сделаю”, - сказал Соклей. “Хотел бы я, чтобы у меня была эта весна. От него одни неприятности. Даже когда он не делает ничего плохого, он всегда создает впечатление, что вот-вот сделает. Ты должен следить за ним каждую минуту ”.

“Тогда прощай с ним”, - сказал Менедем. “Мы рассчитаемся с ним, когда вернемся домой, и на этом все закончится. Когда следующей весной он придет, скуля, на работу, скажи ему, чтобы он наклонился и...

“Я понимаю вас, спасибо”, - поспешно сказал Соклей.

“Хорошо. Тогда решено”. Менедем любил порядок. Ему так нравилось, что иногда он предполагал, что так оно и есть, хотя это было не так. Здесь, однако, Соклей согласился со своим двоюродным братом. Менедем спросил: “Что еще нам нужно сделать здесь, на Китносе?”

“Я не думаю, что на Кифносе есть что-то еще, чем можно заняться”, - сказал Соклей.

“Ha! Не удивлюсь, если вы правы. Я знаю, что мне не нужна их вода; у нас ее достаточно, и я помню, какой мерзкой и солоноватой она была, когда мы останавливались здесь пару лет назад с Полемеем на борту.” Менедем повернулся к Диоклу. “Все на борту и готовы грести?”

“Все на борту, шкипер”, - ответил гребец. “У нескольких парней все еще болит голова от слишком большого количества вина, но они, вероятно, могут грести”.

“Потение пойдет им на пользу”, - сказал Менедем с легкой уверенностью человека, который в данный момент не страдал от похмелья. “Тогда давай выбираться отсюда. Я не думаю, что мы сможем долететь до Пароса с тем дневным светом, который у нас остался, но мы должны добраться до Сироса без особых проблем ”.