Современный нигилизм. Хроника

Таким образом, для Феррариса тот факт, что мы – конечные существа, означает то, что хотя до определенного момента мы контролировали технологии, но сейчас онтологически оказались в распоряжении технологического «устройства», которое постоянно мобилизует нас и призывает быть homo technologicus. Мы каждую минуту находимся «во власти» устройства, у которого теперь есть собственное «оружие», и оно может одним-единственным сигналом о новом электронном письме или SMS говорить нам: «Где ты? Появись, действуй!».

Но все это не только результат технической и социальной обусловленности. В этом процессе раскрывается более глубокая сущность. Мы зависим от уровня, к которому трудно получить доступ, от туманной реальности и «грандиозной фундаментальной деятельности <…> бессознательного», которая «касается сил, о которых мы не имеем представления», но они проявляют себя в технологическом аппарате. С этим же аппаратом соотносится идея нашей конечности, она согласуется с документами и записями, с помощью которых нас можно отследить и обнаружить в личных профилях, как будто мы оказываемся в определенном месте в определенное время с определенными намерениями. Происхождение этой зависимости понимается Феррарисом как реальность абсолютной власти, от которой мы происходим и к которой мы принадлежим, существующей как кусок несводимого и неизбежного настоящего. И неслучайно Феррарис иллюстрирует ее аналогией с католической доктриной «первородного греха»: абсолютная зависимость, которая может запустить процесс освобождения и спасения. Но уже только полностью секуляризованным и демифологизированным образом: от греха спасает уже не божественная благодать, а культура.

Предполагая (не)конечные возможности, предоставляемые интернетом все большему числу людей, принимая абсолютную власть как случайность, а не просто как факт подчинения, культура может предоставить нам соответствующую трансформацию и стратегию предотвращения смерти в виде отсутствия чувства существования.

Вторая попытка, на которую я хотел бы обратить внимание, – это произведение писателя Алессандро Барикко, который хотел разобраться, из чего состоит эта «мутация» жизни и окружающего нас мира, восприятия и мышления, целей и средств, воображения и желания. Эта мутация того самого существа, которое родилось и все еще находится в процессе становления в потоке цифровой революции. Что значит для нас существовать и присутствовать в реальности, что значит строить мир каждым своим поступком, когда наша среда обитания все больше напоминает видеоигру, а наш физический, семиотический и метафизический горизонт – это и есть «Игра»[86].

Барикко исходит из феноменологии технологических девайсов и хочет расширить сферу явления, чтобы определить фундаментальные структуры, управляющие этим эпистемологическим разрывом и радикальной переформулировкой нашей собственной сенсорной системы. «Сегодня большинство людей Запада принимает тот факт, что мы переживаем своего рода революцию – определенно технологическую, а может, и духовную, – призванную изменить все наши действия, возможно, также и приоритеты, а в итоге само понимание того, что может считаться опытом». Как и следовало ожидать, вначале это вызвало у большинства из них страх потерять ориентиры и ощущение мира, унаследованное от XX века, который при этом тоже был соткан из кризисов и рваных ран. Это все еще наш мир с его отсылками к идеалу, но который давно исчез в потоке доказательств и убеждений, неслучайно и навсегда. Идеал превратился в потерю идеала, а смысл – в отсутствие или невозможность существования смысла. Нигилизм перечеркнул и подвел к финалу XX век (но в книге Барикко слово «нигилизм» ни разу не встречается).