Советский век

Ту же тенденцию увеличения объема работ и заниженного денежного дохода можно было увидеть и в период 1972-1980 гг. После распада СССР частные или садовые участки стали играть еще более важную роль, забирая у людей все больше и больше рабочего времени. Садовые участки, место отдыха в развитых урбанистических обществах, были возвращены к своей доиндустриальной функции. Такой же регресс очевиден и в тех сферах жизни, где стратегии выживания приводили к обесцениванию наиболее очевидных успехов предыдущих десятилетий, таких как улучшение образовательных стандартов, которые становились все менее и менее нужными (тенденция, проявившаяся уже в конце 1970-х гг.). Это подтверждалось уменьшением числа тех, кто шел учиться в школы рабочей молодежи после окончания рабочего дня.

Авторы изучили упадок (вследствие прагматического поиска материальных выгод) того, что они называют экономической и культурной функцией высшего образования и профессиональной компетенции. В результате ошибок государственной экономики в 1970-х и 1980-х гг. сократилось время на отдых, что объяснялось необходимостью больше работать, чтобы свести концы с концами.

В заключение можно добавить, что улучшение уровня жизни в последние годы режима не было чудом. В нем было много неправдоподобного, подобно щекам, которые розовеют, после того как их ущипнут, - прелюдия к медленному закату, который стал свидетелем краха многих достижений прошлого.

Приватизация государства? Мы уже выяснили, что в СССР, для того чтобы выжить, населению пришлось увеличить объем работы. А сеть его руководителей, особенно на высших уровнях номенклатуры, напротив, ощущала улучшение своего материального благополучия в силу расширения существующих источников дохода: у них не было необходимости работать больше или менять свои привычки отдыхать. Таким образом, мы должны снова обратить на них свое внимание.

Исследование теневой экономики углубляет наше понимание процессов, происходящих внутри рядов государственных чиновников, особенно в снабсбытах, сетях поставщиков и продавцов, то есть тех производственно-хозяйственных единиц, в которых государство нуждалось больше всего. Несмотря на то, что официально они осуждались, царящие в них полулегальные действия быстро стали незаменимыми, поскольку играли существенную роль для предприятий, которые снабжали. Доступ к частично или полностью скрываемым складам материалов, финансовым ресурсам или даже рабочей силе; увеличение количества сделок и лоббирование; широкое поле деятельности на грани между теневой экономикой и черным рынком - все это показывает возникновение модели или даже системы, которая одновременно была и необходимой, и паразитической.

В поведении руководителей предприятий мы наблюдаем последовательное размывание границ между государственной и частной собственностью. Параллельно размывалась другая граница: между официальными доходами и привилегиями, закрепленными за высшими чиновниками, с одной стороны, и значительным пространством, которое чиновники использовали для собственного роста, используя свои посты в государственной иерархии, - с другой. Этот путь вел к чему-то даже более значительному в поведении некоторых руководителей институтов или предприятий. Одно дело - бороться, чтобы извлечь еще больше льгот из государства. Другое дело - уже не довольствоваться этими льготами и думать об увеличении богатства. Сегодня для достижения именно этой цели сети существуют как внутри государственного сектора в различных формах теневой экономики, так и за границами государственного сектора - в форме черного рынка, порождая мафиозные связи, которые расцвели при Леониде Брежневе как никогда.

Долгосрочная историческая перспектива позволяет нам теперь понять широкие политические изменения и различать этапы в положении бюрократии внутри системы и последствия этого для режима в целом. Однажды административный класс был избавлен от строгости и ужасов сталинизма, получил высокий статус и стал соправителем государства. Но он не остановился на этом: высшие слои бюрократии начали присваивать государство как коллективного представителя своих интересов - и действовали сознательно. Главы министерств или других органов относились к себе как к «тем, кто в ответе за государство».