Совет Девяти

Он кивнул, будто не расслышав сарказм в ее словах.

– Так не пойдет. Я тоже хочу приносить пользу. Я хочу что-то делать. Мне надоело таскаться за тобой для красоты.

– И что вы предлагаете? Придумать вам дело, чтобы вы чувствовали себя сопричастной?

Омарейл сжала челюсти.

– Нет, – процедила она. – Давай подумаем, как еще можем разузнать о Бордоре.

Повисла тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье настенных часов.

Даррит принялся убирать посуду. Замерев с тарелками, он посмотрел на девушку, которая уже вышла из-за стола и стояла у окна, угрюмо глядя вдаль.

– Думаю, не будет ничего страшного, если я подключу вас к домашним делам, – сказал он.

Она взглянула на него исподлобья. Даррит решил занять ее уборкой или приготовлением еды, чтобы она не мешала ему творить великие дела! Это было унизительно!

– Вы когда-нибудь мыли посуду? – спросил Норт, и несколько мгновений принцесса сердито молчала.

Но любопытство победило, и следующие полчаса она провела на кухне, полоская в тазике с прохладной водой тарелки и чашки. Она нашла это занятие удивительно расслабляющим.

На следующий день Даррит приготовил для них скромный завтрак, состоящий из яичницы и хлеба, а затем ушел в управу, оставив Омарейл одну. Они условились встретиться вечером дома, но, проведя пару часов в пока еще чужих комнатах, принцесса затосковала. Не зная, чем себя занять, не найдя успокоения ни в игре на лале, ни в чтении, она отправилась в центр.

Длинная улица, на которой они теперь жили, упиралась в двухэтажный дом, от которого следовало повернуть направо. Там в трехстах метрах располагалось почтовое отделение, за ним, через дорогу, – школа. А там – и главная площадь Успада. Она, как и все здесь, носила говорящее название Главная площадь. От нее такой же прямой стрелой, как и улица, по которой шла Омарейл, уходила вдаль Центральная. Свернув с просторной площади с раскинувшимся тут рынком и небольшим, сейчас полностью белым от снега сквером, принцесса прошла вплоть до управы, а там свернула на узкую Торговую улицу, где располагалась «Таверна». Посетителей в заведении было немного, поэтому принцесса заказала кусок капустного пирога и стала просто болтать с Лисицей, отчасти надеясь выведать какую-то полезную информацию, отчасти просто наслаждаясь приятной беседой.

Омарейл поделилась, что, пока брат на работе, она чувствует себя немного одиноко и не знает, чем заняться.

– Давай-ка приходи сегодня часов в семь в Клуб. Это тут недалеко, на Главной площади. Там по субботам всегда молодежь собирается. Познакомишься с кем-нибудь.

Омарейл улыбнулась и ответила, что попробует, хотя и понимала, что никуда не пойдет. Едва ли Норту это понравится.

– Там и мой оболтус постоянно торчит со своей бандой. Они с детства дружат, мой Волчонок, Мята, сын мясника, и Вереск, его мамка учительницей у нас в школе работает.

Принцесса вежливо покивала.

– Уже мужики такие, а все ветер в голове. Вереск-то еще посерьезнее: и учится хорошо, и статьи в газеты пишет, и во всех мероприятиях в городе участвует. А эти… С другой стороны, конечно, единственный племянник Патера, Вереску вроде как нельзя ударить в грязь лицом.

Омарейл приложила все возможные усилия, чтобы не подпрыгнуть и не начать расспрашивать. Она продолжила так же кивать, натянуто улыбаясь.

– Да и с Бордорой не забалуешь. Этот как гаркнет – вся дурь из башки и выскочит.

Принцесса изобразила смешок.

– Да нет, – протянула она тоскливо, – вряд ли я смогу пойти.

– А, знаешь, Волчонок зайдет на обед. Дождись его.

– Мне как-то неловко…

Она лукавила. Теперь Омарейл познакомилась бы с молодыми людьми, даже если бы Лиса начала отговаривать.

В одиннадцать за бутербродами зашел Ворон, и обе: и Лисица, и Омарейл – набросились на него с расспросами о Даррите. Но мужчина только отмахнулся:

– Работает, чего рассказывать, – и ушел.

Собеседницы обменялись многозначительными взглядами. А к обеду действительно пришел сын хозяйки таверны, и не один, а в сопровождении друзей.

– Ну-ка, смотрите, это Мирра, – сообщила она подлетевшим к стойке молодым людям. – Она только приехала в Успад и никого здесь не знает.

Волчонок выглядел диковато и появление новенькой не оценил. Мята глуповато хмыкал и фыркал, надувшись, точно индюк. И только Вереск повел себя, по мнению Омарейл, как полагается: поприветствовал, представился, затем спросил, где она живет, чем занимается и почему приехала в город.

Лиса усадила их обедать вчетвером, и Омарейл не заметила, как расправилась с курицей с грибами. Вереск оказался очень интересным собеседником.

Этот юноша с вьющимися каштановыми волосами и зелеными глазами вызывал симпатию. Его нельзя было назвать красивым, но было что-то в тонких чертах лица и выразительных губах, что не позволяло сразу отвести взгляд. И говорил он так ладно, прямо, без ужимок.

Она чувствовала и интерес молодого человека к себе. Это были странные, новые для нее ощущения. Будто пульсирующая теплая волна то едва касалась ее, то накрывала с головой.