Совет Девяти

Тогда Омарейл посмотрела на Планту. Следовало, конечно, в первую очередь наблюдать именно за ним… Тот будто бы осмысливал услышанное. Не казался возмущенным, но и не демонстрировал восторга по поводу высказанной мысли. Таммит был и того сдержаннее в выражении эмоций. Омарейл пыталась прочесть чувства хотя бы одного из Патеров, но оба избегали зрительного контакта, а уловить что-либо из общего эмоционального шума принцессе не удавалось.

– Мысль разумная, – заявил вдруг Даррит, отчего Омарейл едва не поперхнулась.

Она, естественно, быстро поняла, что у него был план. Но в первое мгновение, и без того возмущенная, принцесса задохнулась от негодования.

– Но я вижу много препятствий для осуществления этой идеи, – продолжил Норт рассудительно.

Почувствовав поддержку, принц Алоис, уже порядком раскрасневшийся, сделал глоток вина и возбужденно заговорил:

– Нет никаких препятствий! Всем и так ясно, что, заняв трон, Омарейл, условно, будет действовать в соответствии с рекомендациями Бериота. Его все поддерживают, уважают. Так не все ли равно, при какой Королеве он будет служить?

Омарейл так и хотелось заявить дяде, что он был предателем и подонком. Возможно, ее взгляд, направленный на принца Алоиса, был слишком яростным, потому что тот вдруг стукнул кулаком по столу и со злостью произнес:

– Мы заслуживаем Королеву, которая имеет представление о том, в каком мире мы живем, а не рафинированную девочку, считающую, что некоторые женщины всю жизнь «старушки».

Бранта фыркнул. Таммит издал смешок.

– Это реальная история, – тут же с энтузиазмом заявил принц Алоис. – Омарейл не знала, что старость – это один из этапов взросления. Думала, что стариками сразу рождаются.

Принцесса невольно покраснела. Ее дядя забыл упомянуть, что ей тогда было восемь! И никто не удосужился объяснить, что старики – это не какой-то вид несчастных, вроде хворых или бездомных, а те, кто просто прожил уже много лет. В текстах просто писали «старикам требуется помощь» или «тяжелее всего приходилось старикам и детям». Омарейл тогда спросила у Севастьяны, все же кто такие, эти старики, и сестра терпеливо ответила. Севастьяна никогда не смеялась, если Омарейл задавала «глупые» вопросы. Но, видимо, до принца Алоиса история дошла, и он счел ее забавной.

– Вы хотите сказать, – вновь включился в разговор Даррит, – что, если принцесса Омарейл отречется от трона, наследницей станет принцесса Севастьяна, при которой Советником и, кроме того, принцем будет Бериот Дольвейн. И что это более выгодный для всех вариант: народ перестанет беспокоиться о предсказании, принцессу Омарейл все оставят в покое. К принцессе Севастьяне и так все испытывают симпатию, а господин Дольвейн в любом случае останется Советником.

Его голос звучал так, словно Норт на полном серьезе обдумывал разумность такого взгляда на вещи. Омарейл начала нервничать: не забыл ли он, что их задачей было убедить Планту и Таммита голосовать за освобождение принцессы, а не за ее отказ от всех прав на престол?

– Но, как я сказал, есть некоторые обстоятельства, мешающие претворить этот план в жизнь, – продолжил Даррит. – Во-первых, сомневаюсь, что Его Величество оценит такую схему. Думаю, у него свои мысли на этот счет. Во-вторых, сама принцесса Омарейл может отказаться от столь заманчивого предложения… Как вы полагаете, нужно действовать?

– Разговаривать, собирать сторонников, – ни на секунду не задумавшись, ответил принц Алоис. – Господа, я обсуждал это с другими. И многие представители первых семей меня поддерживают.

Омарейл вновь почувствовала зарождающийся в душе гнев, но Даррит вовремя положил свою ладонь на ее колено. Она выдохнула и отвернулась, демонстрируя полное безразличие к беседе.

– Но ведь этого недостаточно. Кто-то должен прийти с этим к Его Величеству… – задумчиво проговорил Норт. – Или господин Дольвейн сам готов заняться этим вопросом? В самом деле, он как Советник может натолкнуть Его Величество на нужные мысли…

– Бериот сейчас слишком занят проблемами Омарейл и всех этих Миров Ленаров, – отмахнулся принц Алоис. – И свадьбой, разумеется. Но мы разговаривали об этом с Совалией, и она полностью на моей стороне. А она-то знает подход к Королю.

Теперь Омарейл стало ясно, откуда росли ноги у этой гениальной идеи. Даррит сильнее сжал ее колено, но в этом не было необходимости. Как ни странно, услышав имя Совы, принцесса будто получила объяснение всему происходящему, и это помогло ей справиться с эмоциями.

То, что Сова была подлой, двуличной, хитрой и коварной, не было новостью, а значит, и смысла злиться не было. Так убеждала себя Омарейл, делая три больших глотка морса. Как же она ненавидела эту женщину!

– Но отречение от престола – весьма серьезный шаг, – медленно проговорил вдруг Белория. – Для него должны быть серьезные основания…

– Чем предсказание – не основание? – горячо воскликнул принц Алоис.

– Да собственно… ничем, – Белория чуть пожал плечами. – Отречение выглядело бы закономерно сразу после того, как было сделано предсказание. Или же в момент смены правителя. Но никак не сейчас.