Сороковник. Книга 4

— Давай-ка с того момента, как она у вас вообще оказалась, — дружелюбно подсказывает дед. — Не просто так вы взяли первую попавшую, в библиотеке книг не менее полутора тысяч, и прямо так вот, с ходу, прихватить самую ценную? Должен был быть какой-то знак, мотив, побуждение…

— Да не было никакого… Ах, да! — спохватывается Машка. — Там же Малявка крутился, всё тёрся об Дорогушины ноги, а тот стал что-то дяде Майклу объяснять, и легонечко его толк… кота, то есть, и отодвинул. А тот не обиделся, пошёл тереться о книжную стопку, да ведь это не кот, а слон какой-то, стопка чуть не развалилась! А я рядом была, придержала, ещё почесала его за ухом, а сама гляжу — прямо сверху такая красивая книга, в застёжках, прямо как в кино показывают. Открыла — а там картинки замечательные, цветные, но не напечатанные, а будто от руки раскрашены, да так… Словно настоящий художник рисовал. Очень красиво. И вообще — она какая-то тёплая была, приятная, сама так в руки и просилась. Вы не думайте, я ещё у Дорогуши спросила, можно взять? А он ещё заулыбался: конечно, говорит, здесь всё и так ваше, только аккуратнее. А мы всегда с книгами аккуратны, нас и мама приучила, и дедушка с бабушкой, ну, мамины дедушка с бабушкой…

Выпалив всё разом, Машка остановилась, переводя дух.

— Она из всех книг была самой красивой, и какой-то… загадочной, наверное, — продолжает её сестра. — Вот мы её сразу и открыли. Там было… — Потирает от усердия мочку уха. — Да, Мироустройство и то, как создаются миры. Простите, я только заголовки помню… И ещё сравнение мифов и реальности, да, именно так. И очень интересный раздел про Демиургов.

Они так и продолжают, сменяя друг друга, подхватывая с половины фразы, когда одна выдыхается. Окончательно успокоились, собраны, будто и впрямь на экзамене. Ещё бы: ранее они были всего лишь зрителями, свидетелями чужих приключений, а сейчас вдруг сами стали героинями дня! Не просто так окружающие маги — да, маги! — внимают с таким напряжением, будто от каждого сказанного слова зависит судьба мира.

И постепенно я осознаю: а ведь и в самом деле — зависит.

… Демиург демиургу рознь.

Есть те, кто творят и поддерживают миры, и видят смысл существования только в этом. Их не слишком много даже в необъятной Вселенной, и это хорошо: ибо стремление к совершенству бесконечно, и порой целые звёздные системы шлифуются, полируются, социальные и политические системы доводятся до идеала справедливости, но… Рано или поздно демиургам становится скучно, до такой степени, что они, как шахматисты, просматривающие отыгранную партию, начинают придирчиво анализировать: а что, если там-то и то-то повернуть иначе, пустить приоритетной иную ветвь развития, сменить государя, мировую религию, нравственные установки, придушить технократическое развитие в корне или, наоборот, дать ему полный карт-бланш? И сидят над своими детищами, доводят их до ума, а совершенству, как известно, нет предела. Хорошо, если раздосадованный творец не смахнёт сгоряча звёздную систему с космического полотна, а лишь повернётся к ней спиной. Надолго. Пока не вспомнит.

Бывают демиурги, чей возраст переваливает за возраст самой Вселенной. Эти не то, чтобы устали: со временем просто надоело творить. Они отошли от дел, и теперь им гораздо интереснее наблюдать за другими, время от времени направляя, советуя, ругая и наказывая — ибо есть кого и за что. Встречаются среди них совсем молодые, которым надо заслужить своё высокое звание, доказать, на что способны, и только после этого они смогут на равных со старшими сами создавать миры.

Такой вот молодёжи, "зелени", и выделяются уникальные планеты. В качестве… полигона, испытательного стенда, симулятора — выражаясь современным языком. В самом деле, на чём-то надо молодёжи учиться, так пусть пробуют свои силы на готовом, а старшие — присмотрят. Поправят. Приберут, если что.

Гайя изначально являлась особенным миром. Её магические потоки были столь совершенны и гармоничны. Мало того: энергетика Гайи не противилась вмешательству извне, охотно приспосабливаясь, помогая в рождении новых сущностей, и даже научилась со временем формировать новые виды магии, ранее невиданные. Пространственно-временные рамки были здесь на редкость гибки и податливы. Одним словом, не мир — мечта для начинающего демиурга. Конфетка.

По соглашению Совета Демиургов, такие миры, как Гайя, берегли. Они считались заповедными. Очередной Создатель запускался сюда на срок не более двадцати одного года, а далее либо изгонялся, как не сдавший экзамена на зрелость, либо допускался к самостоятельной работе. Планета же, послужившая верой и правдой, объявлялась на следующие двести лет заповедной зоной. За этот срок она полностью возрождала первоначальный магический фон, так или иначе изменённый в результате высочайших экспериментов, освежалась, хорошела, и была вновь готова к испытаниям.