Сороковник. Книга 3

Николас медлит с ответом. Мы останавливаемся у двери, ведущей с территории гарема в основной двор перед хозяйским дворцом, один из рыцарей шагает в проём первым и проглядывает окрестности. Вскоре разрешает пройти и нам.

— Там проводилась Сортировка, Ива, — наконец, отвечает Ник. — Как я понимаю, твой Тарик как раз и нужен был, чтобы отделить…

…чистых от нечистых, вспоминаю я дона Теймура.

— заговорщиков от остальных. Он наверняка указал на тех магов, что были против политики Верховного, Кайсар же обозначил таких же среди людей. Иначе говоря, невиновных отвели в сторону и велели не отсвечивать, пока с остальными разбираются. А твой муженёк, подозреваю, пошёл искать исполнителей по тебе. Мерзавца Али ты сама успела убрать, но был ведь ещё второй, который тебе пальцы резал.

"А зачем он его пошёл искать?" — собираюсь спросить. И… молчу. Глупый вопрос. Опять мой родственник возведёт глаза к небу и скажет патетически: сколько тебе лет, Ива?

Небольшая площадь перед дворцом с колоннадой вымощена крупными плитами. Мрамор, на который я уже смотреть не могу, искрится в свете луны и знакомых магических фонарей. По центру площади каменным тюльпаном белеет чаша недействующего фонтана, обрамлённого шестигранным бассейнчиком, полным воды. Видимо, струи иссякли совсем недавно, может, и во время штурма, потому, что выглядит водоём достаточно ухожено. Даже осталась на широком бордюре брошенная кем-то лютня — не лютня, какой-то музыкальный инструмент, гриф которого угрожающе завис над водой, того и гляди соскользнёт, подтолкни его порыв ветра. И цветной ковёр, сбившийся в складки, с подушкой и диванным круглым валиком валяются, сбитые в кучу, у самого подножья широкого бордюра. Кого-то здесь спугнули. Кто-то ещё совсем недавно приятно проводил здесь время.

А ведь я этого места не помню? Всё правильно, во время связи с Магой Кайсар обозначал самые основные вехи пути, пропуская несущественные детали. А в реале — меня вывели… точно, из подвала той самой башни, что сейчас маячит где-то за спиной, и практически сразу ткнули носом в гаремный забор.

— А ты знаешь, — продолжает тем временем Николас, — что с памяти можно считать гораздо больше, чем ты увидела и запомнила? Посмотри на эту стену. — Он кивает на то самое строение, о котором я только что подумала. Две узкие бойницы проклёвываются на высоте третьего этажа да ещё у самого основания — знакомое окно-прорезь, никаких щелей, с этой стороны даже входа не видно. — Когда тебя вели мимо, ты лишь мельком взглянула на стены и под ноги, свет слепил глаза, а те, кто после тебя смотрели, нашли на кладке остаточные следы аур. Приглядись, видишь углубления? Это от корабельных гвоздей. Прямо здесь распинали людей, Ива, и неважно, за какие прегрешения — никто не должен умирать такой страшной смертью. А вот этот желоб, что вдоль стены — это не водосток, это для слива крови.

Должно быть, я бледнею.

— Всё-всё, — торопливо завершает Николас. — В общем, ты поняла. Подобных зацепок здесь много, часть от тебя узнали, что-то и сами обнаружили, по ходу… Не у тебя одной претензии к клану, многие тут найдут весточку о сгинувших родственниках. Да и безымянных полно, подозреваю.

— Лучше пойдём. — Я тяну его за рукав. Николас и сам не рад, что разговорился, поэтому даёт себя увести от страшного места, с которым у меня и без того немало собственных воспоминаний. — Откуда ты всё знаешь? Ты же со мной безвылазно сидел! Связывался с Магой?

— И с ним общался, и с тем, кто приходил, пока ты отдыхала. Паладины не дремлют… в отличие от некоторых Обережниц. Акара разыскала и направила к нам одного из мэтров, как и обещала, так я тебе скажу, что наш Майкл перед ним — зелень. Не переживай, ничего интересного ты не пропустила: он только немного тебя просканировал и убедился, что всё уже в порядке. Даже хорошо, что ты спала, а то стала бы по своему обыкновению смущаться.

— Точно в порядке? — спрашиваю подозрительно. — Ему-то откуда знать, он же не… — гинеколог, хочу сказать, но спохватываюсь и меняю на более мягкое определение: — … женский врач! Да и откуда ему взяться-то, в походе?

— Ну. Ива, не капризничай. — Мы уже у фонтана; Николас, повертев в руках лютню, опускает её на ковёр и для чего-то цепляет с него подушечку. Пристраивает на бордюр, низкий и широкий, как скамья. — У этого мэтра мало того, что богатейший опыт, у него ещё и шестеро детей, и свою супругу во время беременности он всегда курировал сам, так что была возможность попрактиковаться.

— …Эй, — только и могу сказать, когда возвращается дар речи. — Ник! Ты что несёшь, родственник? Какая практика, я-то при чём? Такие неприятности, как у меня, у большинства женщин случаются каждый месяц, всего и делов-то, зачем мне мэтр?

— Да это как сказать. — Ник задумчиво смотрит в небо и словно на что-то решается. — С одной стороны, вроде и ни к чему, Акара и сама справилась, честь ей и хвала; с другой стороны, ребёнка-то ты чуть не потеряла. Ива, пока за нами не пришли — давай-ка я тебя усажу. Нет, вот сюда, чтобы не застудиться, камень всё-таки…