Сороковник. Книга 3

— Это приемлемо. Могу также заверить, что новый Клан не оставит твою вдову без помощи и внимания. Я прослежу за этим.

Тарик горько усмехается.

— Новый прикормленный клан Огня… Куда скатились огневики?

— В бездну, — коротко отвечает Мага.

— Ты прав. Мы давно балансировали на самом краю — и, наконец, рухнули. Всё закономерно. Кто твой ставленник, Архимаг?

— Думаю, ты и сам догадался.

— Если так — я готов.

— … Пойдёмте, Иоанна, — сэр Майкл подхватывает меня за талию и помогает встать. — Соберитесь с силами, у нас впереди ещё одно нелёгкое мероприятие. Но по сравнению с тем, через что вы уже прошли — это отдых. Пойдёмте.

Мага вопросительно смотрит на отца. Тот, покачав головой, опускает кольцо в карман.

— Чуть позже. Мне бы хотелось, сын мой, чтобы ты сопровождал свою наречённую супругу. Подобные скромницы умудряются в самой безобидной ситуации нажить себе приключений, поэтому не спускай с неё глаз. И поставь защиту; пока здешняя территория не зачищена окончательно — сюрпризы нам не нужны. Хорошо, если то же самое сделает и твой брат. — ГЛАВА делает приглашающий жест к выходу. — Проходим, господа. Я после вас. Хочется напоследок проститься со старым другом.

Сэр Майкл, кивнув, передаёт меня с рук на руки… наречённому супругу. Надо, кстати, поинтересоваться, что это за статус такой интересный? Может, так и полагается нас называть, пока мы только договорились о браке, а самой церемонии ещё не было? Паладин выходит первым, Мага, предлагая мне опору, чуть отводит согнутую в локте руку таким образом, чтобы, взявшись, я не травмировала беспалую кисть. А что, так уж обязательно идти парочкой, как на официальном приёме? Наверное, да, в присутствии дона в обществе нужно выдерживать какой-то протокол, приноравливаться, дабы не совершить какой-либо оплошности на глазах у всех, иначе сочтут невеждой.

А ведь здесь, должно быть, полно народу… Мне вдруг становится не по себе. Отряд тёмных рыцарей, представитель которого, Бастиан, обнаружил меня первым, судьи — или Совет, да много кого пытались не пропустить маги огня. Я-то сперва думала, что мне спешат на выручку несколько человек и, хоть и рада была тому без памяти, но всё же волновалась за них безмерно; а тут, получается, за мной пришла маленькая армия? и всё ради меня, непутёвой?

Или благородный дон, воспользовавшись случаем — то есть, мной — проворачивает какую-то ему одному известную интригу?

Мага осторожно пожимает мне забинтованную руку. И уже не смотрит в мою сторону, суров и спокоен. Но отчего-то мне кажется, что он только что попросил у меня прощения.

У самого выхода оборачиваюсь. Извечное женское любопытство упрашивает хоть одним глазком подсмотреть трогательную сцену прощания "старых товарищей". Мой спутник придерживает шаг — очевидно, из того же побуждения, только ему как мужчине, лишний интерес демонстрировать не к лицу, вот он и делает вид, что подлаживается под меня. Окаменевший Омар ибн Рахим повёрнут к выходу боком. Первоначально-то он застыл лицом ко мне, спиной к двери, но когда Кайс спешно двигал статуи, строя для меня защиту — понятное дело, не церемонился, и сейчас орлиный профиль Верховного виден очень хорошо. Как и не поддающееся описанию выражение лица благородного дона. Слегка размяв пальцы, ГЛАВА берётся за хладную конечность трупа… тьфу, статуи и пробует снять со скрюченного мизинца кольцо с крупным рубином, но оно не даётся. Перехватив мой взгляд, дон Теймур лучезарно улыбается… и хладнокровно обламывает у фигуры два пальца, после чего беспрепятственно завладевает перстнем и просматривает камень на свет. Отломанные пальцы небрежно швыряет на пол, где они благополучно разбиваются на тысячу кусков.

Призрак Тарика слабо улыбается.

Мага поспешно увлекает меня наружу.

Нет, ещё не вечер, это из-за налетевшей бури казалось темно. Сейчас тучи рассеиваются, солнце проглядывает и заставляет играть капли дождя на всём, куда попадёт: на сырой траве, бордюрах дорожек, листве… Неподалёку вижу на ярко-жёлтом песке обломки окаменевшей птички. Поднимаю глаза — и совершенно не узнаю этого места.

Хоть я и видела его только дважды — когда меня сюда привели и потом, когда в панике пыталась куда-то сбежать от собственного проклятья — я всё ещё помню тихий спокойный садик, мирный, слегка растрёпанный и, казалось бы, вечно дремлющий. Сейчас добрая часть деревьев отсутствует: среди них буквально до пеньков выжжено несколько широких тоннелей, а дорожки, попавшие на линию огня, играют слюдяной коркой: песок спёкся в стекло. По траектории от павильона к калитке цепочка часовых; два свежеошкуренных ствола дерева, пристроенные на остовах нескольких других, сожжённых, использованы в качестве коновязей, там уже теснится табун под присмотром нескольких воинов, судя по доспехам — из европейской дружины.