«Похоронную церемонию проводит ксендз, потом он произносит проповедь, в которой призывает к сплочению вокруг эмигрантского правительства. Он говорит: «Польша будет большой, больше, чем была». От моря до моря, что ли? Неужели эти пять лет ничему не научили? Выступает делегат правительства Речи Посполитой, призывает к верности «лондонскому» правительству. Потом — генерал Берлинг. Потом — представители Крайовой Рады Народовой и Армии Людовой. Одним словом, у могилы состоялся митинг. Когда мы давали прощальный залп из автоматов, вся толпа начала стрелять. При желании можно было убить кого угодно, и даже не было бы известно, откуда раздались выстрелы.
28 июля. Положение в городе тяжелое. Реакционные элементы бесчинствуют. Следует признать, что в организационном отношении они подготовлены лучше, чем КРН. Пока тон задают они… Бывает, что срывают воззвания КРН, делают подписи вроде «долой большевистских агентов». Одним словом, доброе старое время… Наши власти пока проявляют мало активности.
На обратном пути встречаю роту наших танков, которая размещается рядом со зданием Крайовой Рады Народовой. Демонстрация силы. Впервые аргумент силы на нашей стороне.
30 июля. Якубовце. Середняцкая деревня. Перед домом старосты висит распоряжение делегата правительства. На собрании присутствует элита. Пан профессор, пан директор школы, пан староста и другие. И это собрание проходит без большого энтузиазма. Между нами выкопан ров, которого, вообще говоря, не должно быть.
Один из участников отводит меня в сторону. «Не верьте им, это эндеки. Скажите лучше, что делать с отрядом Батальонов хлопских, который не объединился с Армией Крайовой». Я советую им организовать власть.
31 июля. Лыса-Гура под Пулавами. Бедняцкая деревня. Настроение превосходное. Здесь было царство БХ и ППР. Крестьяне только и ждут, чтобы взять землю, леса и так далее. Они очень довольны переменами. Они ожидали нас вдвойне: в национальном и в социальном смыслах».
Далее дневник солдата и политического деятеля содержит вперемешку заметки о деревенских собраниях и о боях на недалеком фронте, фамилии членов крестьянских и батрацких комитетов, выбранных при участии солдат бригады, а также фамилии польских танкистов, убитых и раненных над Вислой.
В 1-м танковом полку под Студзянками не знали, что в гражданской войне уже пролилась кровь. 27 июля Польский комитет национального освобождения (ПКНО) создал первый уездный инспекторат просвещения в Хелме. 30 июля инспектором был назначен беспартийный учитель Ян Низиньский. 31 июля Низиньский был убит{198}. По восточной Люблинщине прокатились тревожные вести о концентрации отрядов АК в Боньче, в имении графа Потоцкого, и о планах захвата Хелма и свержения ПКНО{199}.
И еще одна заметка подпоручника Сольского: