Под гневом скрывается и другое чувство. Страх. Драгана знает, на что способна её мать. Она помнит, с какой лёгкостью Галадра сокрушила её мятеж, уничтожила всё, что было ей дорого. Помнит, как та улыбалась, глядя на пылающие останки её надежд.
Предательский голосок в голове девушки шепчет:
Мысль о том, что Егерь может пасть от руки её матери, приводит дрокка в ужас. Только не это… Она потеряла уже слишком многих любимых. Больше она не вынесет.
И вот они сходятся в поединке — два самых важных человека в её жизни. Две противоположности, две силы, разрывающие её сердце на части.
Каждый удар, каждая атака заставляют её вздрагивать. В мастерстве Егеря сквозит многовековой опыт и смертоносное изящество, но Галадра… В её движениях чувствуется дикая, необузданная мощь. Это танец на лезвии ножа, и Драгана не знает, чем он закончится.
Когда Егерь обращает оружие Эльмодара против него самого, зрители взрываются восторженными криками.
— Это невероятно! Кто он такой? Откуда взялся этот выскочка?
— Говорят, его планета лишь недавно завершила второй этап. Как он вообще может сражаться наравне с опытными Суперновами⁈
Драгана откидывается на спинку кресла с мрачным весельем, наслаждаясь их потрясением.
Вспышка на экране возвращает её к реальности. Мать исчезла во вспышке портала. Егерь и посланники Хранителей Равновесия сошлись в яростном поединке. Клинок, выстрелы и аркановые снаряды рассекают вакуум.
Каждый удар, каждое ранение, которое получает Егерь, отзывается болью в сердце Драганы, но она знает — её избранник не сдастся, как не сдалась бы она сама. Потому из них и вышла такая хорошая пара. Они понимают друг друга с полуслова. Егерь будет сражаться до последнего вздоха, как и подобает истинному воину.
И он побеждает. Конечно же, он побеждает. Изувеченные тела Юмбраля и Азуриона остаются лежать на потрескавшейся от жара земле.
— Он это сделал! Он их прикончил! — в шоке констатирует ведущая. — Похоже, мы видим зарождение новой звезды Сопряжения. Подвинься, Креллик, скоро тебе станет тесно.
Холодок пробегает по её телу. Может ли быть так, что эта кликуша намеренно пытается нарисовать мишень на спине Егеря? Креллик Зверобой, возможно, самый опасный убийца на свете. Иначе зачем бросать такие необдуманные слова?..
Трибуны сходят с ума. Крики восторга и неверия сливаются в единый гул.
— Безумие! Это же были Новы из Янтарных Крыльев!
— Никто бы не смог одолеть Повелителя Разломов в одиночку!
— Тогда разуй глаза!
Драгана тихо смеётся, глядя на их потрясённые лица. Она единственная здесь знает, на что способен Егерь. Единственная верит в него так же безоговорочно, как верит в собственные клинки.
«Покажи им, мой дикий зверь, — шепчет она одними губами, — покажи им, кто ты такой на самом деле».
Дроккальфар застывает в шоке, когда Сопряжение объявляет, что отныне местоположение Егеря будет видно всем участникам. Её кулаки сжимаются от гнева, а в груди закипает ярость. Это не просто несправедливо — это откровенная низость и коварство!
Сквозь зубовный скрежет она чувствует, как ладонь до хруста сжимает рукоять меча.
В голове Драганы проносятся самые мрачные сценарии. Словно Сопряжение задалось целью во что бы то ни стало уничтожить Егеря. Стереть его с лица вселенной. А она бессильна помочь, не имея возможности вмешаться.
На персональном экране дополненной реальности Драгана видит, как Егерь стремительно летит в сторону Телепортариума, который теперь сияет как маяк посреди ночного шторма. Его стальной конь рассекает воздух, оставляя за собой огненный след.
Ей так и хочется мысленно поторопить Стрелка.
Увы, враги не дремлют. Они слетаются к Егерю отовсюду, словно стервятники на запах крови. Каждый стремится урвать свой кусок славы, прикончив нового фаворита Полигона.
Градом сыплются аркановые снаряды, и Егерю приходится отчаянно лавировать, уворачиваясь и отстреливаясь на лету. Сколь бы проворен он ни был, Стрелок не может увернуться от всех атак до единой.
Сердце Драганы замирает, когда один из разрядов плазмы всё же настигает Баярда. Аэростид взрывается огненным шаром, сбросив седока. Но Егерь не был бы собой, если бы так просто сдался. Оттолкнувшись в последний момент, он он падает на крышу. Сгруппировавшись в полёте, перекатывается, гася инерцию.
«Давай же! Поднимайся! — мысленно умоляет девушка, видя, как он медлит, оглушённый падением. — Нет времени зализывать раны».