Сообщество разума

Словарные определения никогда не сообщают достаточно много. Каждый ребенок знает, что праздник есть нечто большее, чем просто встреча друзей на чей-то день рождения. Но ни одно краткое определение не способно передать комплексные обычаи, правила и ожидания от таких церемоний. Когда я был ребенком, на празднованиях дней рождения можно было встретить следующие элементы сценария праздника:

ПРИБЫТИЕ. Поздороваться. Прийти нарядно одетым.

ПОДАРОК. Вручить подарок хозяину или почетному гостю.

ИГРЫ. Всевозможные развлечения, например прятки.

УКРАШЕНИЯ. Шары, ленты, бумажные фигурки.

ЕДА. Сосиски в тесте, конфеты, мороженое и т. д.

ТОРТ. Со свечами, которых столько, сколько лет исполнилось хозяину.

ЦЕРЕМОНИЯ. Хозяин пытается задуть свечи одним выдохом (чтобы загаданное желание сбылось).

ПЕСНЯ. Все гости поют праздничную песенку и едят торт.

Это лишь общий «контур» сценария, поскольку каждый его пункт подразумевает свои условия и свои требования. Конечно, подарок на день рождения должен порадовать хозяина, но есть и другие важные ограничения. Подарок должен быть совершенно новым, хорошего качества, но не вызывающе экстравагантным. Он должен быть соответствующим образом «упакован», то есть завернут в красивую разноцветную бумагу и перевязан цветной лентой. Другие условия касаются прочих элементов сценария. Так, торт на день рождения должен быть покрыт сладкой сахарной глазурью. В моем детстве мороженое обычно подавали тремя разноцветными шариками разного вкуса – ванильным, клубничным и шоколадным. Мне клубничный вкус не нравился, а потому мой личный сценарий включал дополнительный шаг по поиску другого ребенка, готового поменяться шариками мороженого.

Для всех их юных участников такие праздники разворачиваются в точности так, как полагается, соответственно заведенным ритуалам и правилам. Мы принимаем наши социальные обычаи как должное, как если бы они были природными явлениями. Мало кто из гостей или хозяев задается вопросом, почему дни рождения принято праздновать именно так и откуда взялись эти формы празднования. С точки зрения ребенка, все праздники должны быть вот такими, так было и так будет всегда. Аналогичная картина наблюдается почти во всем, что мы делаем.

26.5. Фреймы-истории

Вот как рассказывались истории, от Гомера и Софокла до Киплинга, Хемингуэя, Брэдбери, Старджона, Маккефри, Желязны и далее. Когда-то давным-давно, начинаем мы, в таком-то месте жили так-то, а пока наш герой занимался своими делами, с ним случилось нечто поразительное. Вы начинаете, а люди собираются вокруг, ибо у них нет иного выбора, кроме как слушать.

Роберт Силверберг

Мы считаем само собой разумеющимся, что любой может понять историю. Но каждый вид повествования требует некоторых «навыков слушания». Даже лучшим рассказчикам бывает трудно с детьми, которые так и норовят прервать рассказ вопросами, оправданными по своей сути, но уводящими от повествования. «Где живет Мэри?» «У нее есть собака?» Чтобы хорошо слушать, ребенок должен научиться самоконтролю.

Рассказчику тоже нужно стремиться к тому, чтобы завладеть вниманием слушателя. Если бы мы рассуждали о чем-то и вдруг, совершенно вне контекста, обронили: «Мэри пригласили на праздник к Джеку», неподготовленный слушатель мог бы растеряться («Какая еще Мэри?») и осмотреться по сторонам, проверяя, не обращаемся ли мы к кому-то другому. Но можно подготовить слушателя, спросив: «Хочешь услышать одну историю?» – или просто сказав: «Когда-то, давным-давно…» Какова функция этой фразы? Она призвана оказывать весьма специфическое воздействие – привести слушателя в состояние, в котором обычно ожидают услышать определенный тип повествования, то есть историю. В английской традиции истории обычно начинаются с указания времени события, пускай даже смутного («давным-давно»). Говорят, в Японии большинство историй обозначает в начале место действия, хотя бы пустыми фразами вроде «в некоторой земле в былые года». Библейская книга Иова начинается с фразы: «Был человек в земле Уц»[38].