Сообщество разума

Мышление… возможно только тогда, когда найден способ преодоления «массированного» влияния прежних стимулов и ситуаций, только когда обнаружен механизм устранения суровой тирании прошлых реакций. Пускай это более поздний и более высокий уровень развития, он не заменяет метод восприятия образов. Он не лишен своих недостатков. В отличие от метода образов ему недостает живости, яркости и разнообразия. Его основные инструменты – это слова, и не только потому, что слова социальны, но и потому, что в процессе употребления они неизбежно складываются в последовательности и формируют привычные реакции даже легче, чем образы. [С мышлением] мы все больше и больше рискуем сбиться на общие представления, которые могут почти не иметь отношения к текущему конкретному опыту.

Ф. Ч. Бартлетт

26.1. Понимание слов

Что происходит, когда ребенок читает историю, которая начинается так?

Мэри пригласили на праздник дня рождения к Джеку.

Она спрашивала себя, понравится ему или нет воздушный змей.

Если спросить, с какой стати тут упомянут воздушный змей, большинство ответит, что это наверняка подарок на день рождения Джеку. Удивительно, что едва ли не каждый человек способен делать столь сложные выводы так быстро, учитывая, что о подарке в двух фразах выше вообще не упоминалось! Под силу ли нечто подобное какой-нибудь машине? Давайте прикинем все предположения и выводы, которые сделал из этих двух фраз почти каждый из нас:

Праздник – это день рождения.

Джек и Мэри – дети.

Она – это Мэри.

Он – Джек.

Она думает, не подарить ли Джеку воздушного змея.

Она не знает, понравится ли ему такой подарок.

Мы называем такое понимание «здравым смыслом». Все происходит так быстро, словно эти допущения самозарождаются в нашем сознании еще до того, как мы полностью дочитали текст! Но в чем причина? Чтобы понять, что воздушный змей – это подарок, нужно использовать соответствующие знания (на праздники дарят подарки, детям обычно дарят игрушки, а воздушный змей – подходящая игрушка для подарка). Ничего из перечисленного в двух фразах выше явно не описано. Как же мы собираем вместе (и быстро) все эти разрозненные сведения? На мой взгляд, происходит следующее. Каким-то образом слова «Мэри пригласили на праздник к Джеку» пробуждают в сознании читателя или слушателя фрейм «праздник», а терминалы этого фрейма заполняются различными «тематическими» воспоминаниями. Кто виновник торжества? Кто будет присутствовать? Что принести? Как нарядиться? Каждый из этих вопросов в свою очередь репрезентируется фреймом, чьи терминалы уже заполнены значениями по умолчанию, то есть наиболее распространенными ответами на конкретные вопросы.

Подобные знания опираются на предыдущий опыт. Меня воспитывали в культуре, в которой приглашение на праздник подразумевает обязанность одеться нарядно и принести подарок. Соответственно, когда я читаю или слышу, что Мэри пригласили на праздник, я приписываю Мэри те же субъективные реакции и опасения, какие были у меня самого в такой ситуации. Поэтому, пускай в наших фразах об одежде или подарках не говорится вообще, мы думаем о нарядах и подарках; так диктует здравый смысл. Впрочем, все не настолько просто. В следующих нескольких разделах мы обсудим, как работает понимание историй.

26.2. Понимание историй

Теперь мы проанализируем, как фреймы помогают объяснить понимание историй. Откуда мы знаем, что змей – подарок для Джека, хотя в начальных фразах об этом не говорилось?

Мэри пригласили на праздник дня рождения к Джеку.

Она спрашивала себя, понравится ему или нет воздушный змей.