Читаем Сон разума полностью

Смирения пока нет, и я искренне надеюсь, что оно никогда не появится. Что бы и кем бы не говорилось, но в нём много двуличия и трусости, немощной трусости, изувеченного самолюбия, которое решает для себя, что неподвластное лично ему неподвластно никому, – надорванность и излом – и находить в этом конец пути или начало нового я не намерен. В жизни нет ничего, кроме наших деяний, никаким посторонним принципам она не подчиняется, и если что-либо может изменить её кардинально, что-либо, находящееся вне воли, то только снизу, природная или какая-нибудь другая необходимость, а смиряться перед ней просто позор. Жаль только, при таком ходе мысли получается, что самое светлое и искреннее чувство в моей жизни явилось следствием её ограниченности, того, над чем властвовала слепая действительность, в отрочестве – неразвитость ума, в зрелости – заскорузлость души, но в первый раз я не был виновен ни в самом факте, ни в его исходе, а теперь вина моя очевидна, правда, в чём именно она заключается, точно сказать нельзя, просто жизнь неправильно прожил, и если бы не это, ничего бы не случилось, не влюбился так глупо и потом так мрачно не сожалел о несбывшихся мечтах. Теперь ничего не поделаешь, и по прошествии некоторого времени, я осознаю, что недавние впечатления уже никогда меня не покинут. Стоит лишь подождать, и на их месте взрастёт сожаление по не достигнутому, не обретённому счастью, однако именно тому определённому, а не какому-либо другому. Человек не ко всему может приспособиться (я исключительно о себе пишу), только вариантов, если хорошенько пораскинуть мозгами, всегда много и чаще всего взаимоисключающих… А вывод пока получается только один: необходимо мыслить определённо, согласовано со своей натурой, и путь выбирать определённый, не спеша и не пытаясь испробовать того-сего, пятого-десятого, ведь тогда ничего не достигнешь, только по вершкам пробежишься, бесследно сгинув в небытии. Опять мудрость житейская и опять простая, поверхностная, только дойти до неё получилось исключительно тогда, когда часть себя, наконец, разглядел, обжёгшись и обретя стабильность лишь в отрицании.

11.06 Интересно, но дачный быт, который на первый взгляд показался столь удручающим, пока ни коим образом меня не тяготит, оказалось, мне так мало нужно для выживания, что я невольно пожалел тех денег, которые вбухал в свою квартиру на отделку, обстановку, бытовую технику и т.п., не говоря уже о машине. А поскольку он, таким образом, отнимает немного времени, то большую часть дня я с удовольствием трачу не на чтение или иное полезное времяпрепровождение, но на тривиальное безделье. Вот сегодня полдня с кровати нарочно не вставал, вообще не вставал, ни по каким надобностям, и всерьёз стал задумываться, а что если несколько дней так пролежать, но зачем, к чему – сам объяснить не могу, хорошо, что природа настоятельно затребовала своего. Или ещё, например, сяду на лавочку, нашлась тут за домом, в землю врытая, на железных ножках с деревянным сиденьем без спинки, очень неудобная, и сижу часами, облака разглядываю, небо, Солнце, всё такое; или прохаживаюсь до какого-нибудь дерева и обратно, только чтобы время убить, не оглядываясь по сторонам, раз только заметил, что с соседних дач на меня странно смотрят, с очень уж подозрительным дружелюбием, однажды даже руками помахали в знак приветствия, а я сделал вид, что не увидел, мимо прошёл и не без удовольствия, знаете ли. И, главное, нет никакого чувства вины, ощущения зря растраченного времени, я просто живу в своё удовольствие и плюю на всё остальное. Можно даже шуточку пустить, что раньше душа за человечество не болела по ничтожности сил, теперь же – по безразличию мнений.

Ещё я перестал бояться уединения, а не так, как недавно бывало, что человека мне со страху подавай, будто нечто именно сейчас случается, важное такое, в чём я сподобился не участвовать, или обыденность ускользает, а за нею извращения и сумасшествие виднеются, раз вдруг один остался – изнежился и оскотинился, ничего не скажешь. Был тут, конечно, и вполне оправданный страх, ведь если что-нибудь случится, то и помочь будет некому, но на это тоже плевать: случится так случится, не смогу справиться, ну и чёрт со мной. Оптимизм, очевидно, нездоровый, задиристый, но чего же серьёзного тут может произойти? даже если ядерная война начнётся, кто такое захолустье бомбить станет? А между тем я всерьёз начал ценить самого себя, и не из понятного чувства самосохранения или в приступе самоутешения от приниженности и забитости. Как именно, сказать не могу, только не как абсолют, не терпящий сомнений и оговорок: кое-чем я способен пожертвовать, чем-то поступиться, измениться, но с пониманием того, что ничего существенного от меня при этом не убудет. Могущество прям вырисовывается, могущество мысли т.е.

Перейти на страницу:

Похожие книги