Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Видел, как Тензин выгреб все вещи из палаток. Как выпотрошил спальники и рюкзаки. Как на землю вывалился папин фотоаппарат. Тензин нашёл нефритовую статуэтку. Небрежно отбросил её в кусты. Примет, конечно, нигде не было.

Видел, как вернулся следопыт Очир. Он так и не догнал Солонго. Однако наткнулся на свежее кострище. Принёс пепел и огарки. Девушка сожгла приметы. Остались только почерневшие клочки. Сергей Николаевич, увидев их, побледнел.

Юра ругался, кричал. Опять ударил папу.

Мама плакала. Профессор Тюрин в испуге таращил глаза, не мог ничего сказать. Баир не отходил от тела жены. Обхватив её, плакал.

Джамбул, связанный, молча наблюдал за происходящим.

— Папа никогда не доверял мне, — сказал Артём, физически чувствуя, как его голос пробивает дымку отрешения.

— Что? — не понял Юра.

— И в этот раз решил перестраховаться. — Оглушённый всем увиденным, юноша говорил медленно.

— Пацан, заткнись, а?

— Отдал мне рисунки. А я его подвёл.

— Заткнись!

— Пусть говорит, — вмешался Фёдор Кузьмич.

Юра покорно замолчал.

— Примет больше нет. Но есть фотоаппарат, — наклонившись, юноша поднял из вороха вещей папину камеру. — Хотел бы я, чтоб у меня был такой. Не зеркалка, конечно. Но хороший зум. Стабилизатор изображения. И батареи надолго хватает.

— Когда найдём золото, купишь себе такой. И даже лучше. Денег хватит на многое, — улыбнулся егерь.

— Папа заснял приметы. Все шесть. Солонго сожгла картинки. Но они сохранились тут, — Артём вытащил карту памяти. — Жаль только, что она хрупкая. Стоит надавить, и все снимки исчезнут. Китайская… Было бы обидно вот так потерять последнюю копию примет.

Юра сделал резкий шаг к Артёму, но отец его окрикнул. Егерь даже не смотрел на сына.

— Говори.

Юноша рассеянно кивнул.

— Вы предложили играть по-честному. Я согласен. — Артём ощупывал карту памяти, будто не был уверен в её целостности. — Экспедиция продолжается. Больше никто не погибнет. У вас есть гарантия — ваши ружья. А у нас будет фотоаппарат. Справедливо, не так ли? Держишь мысль? — Артём посмотрел на Юру.

— Молодец! — рассмеялся Фёдор Кузьмич. — Я всегда говорил, что ты парень не промах.

— Я буду включать фотоаппарат, когда потребуется новая примета. На словах буду говорить вам, как она выглядит. И мы будем идти дальше. А когда найдём дедушкино золото, поделим его поровну, как вы и сказали. Мы договорились?

Папа и мама, ошеломлённые, слушали сына.

— А если аккумулятор сядет?

— У папы есть солнечная батарея для зарядки. Мы договорились?

Чем больше юноша задумывался о смелости своего разговора, тем страшнее ему становилось. Начали подрагивать ноги. Он понимал, что, если спор затянется, у него просто не хватит сил настаивать на своём.

— Договорились. Твоя взяла. — Фёдор Кузьмич встал с довольной улыбкой. Спрятал нож в ножны. — Рассказывай первую примету. Самое время выдвигаться.

Часть вторая Неторная тропа

Глава первая

— Сказки это, нет там никакого золота, — Тюрин жевал гречку с тушёнкой и говорил одновременно. — И Дёмина тут никогда не было. Он как был там, на Моткиных щеках, дальше и не совался. Откуда золото берётся, знаешь?

Артём качнул головой.

— Самородки найти всегда приятно. Но вся ценность не в них, а в жиле, от которой они отвалились. Тут ведь как. Сидит себе жила глубоко под землёй. Потом землетрясение выносит её повыше, почти на поверхность. Вот она и торчит себе где-нибудь на склоне. Такую не разглядишь даже с вертолёта. Потом речки эту жилу подмывают. От неё откалываются самородки. Они слишком тяжёлые, поэтому западают в щели, оседают в грунте. Но вода стёсывает с жилы золотой песочек. Вот его как раз вымывает вниз, в долину. По Шумаку и Китою такого песочка много находят, а понять, по какому из притоков он пришёл, невозможно. Мало ли там склонов и отрогов. Можешь по каждому ручейку бегать с лотком, но это ничего не даст. Да и склоны-то крутые, и песок смывает без остатка, а жила после следующего землетрясения прячется назад, это она умеет.

Тюрин на мгновение умолк. Посмотрел на Артёма, понял, что тот едва слушает. Какое-то время продолжал есть молча, а потом вдруг продолжил:

— Самородки, от неё отколовшиеся, сбиваются в гнёзда. Такие гнёзда бывают большими, но отыскать их сложно. Лежат себе под илом или галькой. Не будешь же ты каждую расщелину копать, их тут десятки, сотни тысяч. Хоть всю жизнь лазай по Саянам, а ничего не найдёшь. Должно очень повезти. Вот, говорят, Дёмину и повезло. Наткнулся на такое гнездо. В это я готов поверить. Ну, перепрятал золото куда подальше. Допустим. Всё может быть. Но чтобы бросить схрон, сбежать от него в Иркутск… Не очень-то достоверно. Думаю, надурил он всех. Корчагин вот пишет, что Дёмин оставил карту сыну, а тот её продал — мол, сам не решился идти. Ну да, конечно. По мне, так сын всё и придумал. И белогвардейца Гришавина надурил. Придумал всякие приметы, только бы подальше в тайгу заслать. Расчёт был правильный. Этот его обман и сто лет спустя вон сколько людей одурачил. Оригинально, правда?