Солнце против правил

— Не верим! Ты один из всего класса совсем без прыщей!

А Луизка — мощная, спелая, губастая и очень глупенькая — растолкала прочих претенденток и утащила Виктора танцевать под «Белую ночь» — «Шарп» как раз заиграл томный медляк Виктора Салтыкова.

Василиса — ей чертовски надоело всю жизнь быть пай-девочкой — под шумок побежала к бармену Толику. Смело потребовала мартини, джин, и можно вообще без тоника.

Тот ревниво спросил:

— Что это Луизка с Виктором танцует?

Глаза у одноклассницы всегда словно у куклы, а сегодня совсем оловянные, так что Василиса хихикнула:

— Сенькиных таблеточек, наверно, попробовала, вот крышу и сорвало.

Кубики льда (дома подобного барства и близко не было) зазвенели о хрусталь бокала, мартини (раньше такие бутылки видела только в кино) заискрился золотом. Первый же глоток расцветил краски еще ярче, и Василиса с восторгом ринулась в пучину непривычного ей буржуазного веселья. Танцевала, курила More, играла вместе со всеми в «бутылочку» и даже позволила Сеньке потрогать свою грудь. Но Виктор, зараза, считал, что он за нее в ответе. Где-то на заднем плане постоянно маячил коршуном, поэтому на полную катушку оторваться не получилось. И чудо-таблеток злой сосед попробовать так и не дал. Хотя все девчонки — и особенно Луизка — напробовались до такой степени, что и в луноходика играли, на потеху парням, и целовались с каждым желающим.

Виктор продолжал хмуриться, общего веселья сторонился, все пытался уединяться с сигаретой то в родительской спальне, то на балконе. Остальные мальчишки быстро захмелели, на раскрасневшихся, пьяных лицах подростковые прыщи горели алыми, черными метками, и девчонки дружным коллективом устроили охоту на светлоликого и почти трезвого Печорина. Подливали, прижимались, звали танцевать. Луизка всех расталкивала, кокетничала в первых рядах.

Когда Новый год пришел и в туалете уже развели грязь первые перебравшие, Луиза объявила, что исполнит «лично для Викторусеньки» стриптиз. Собрала в гостиной толпу, включила Уитни Хьюстон, красиво разделась до белья. Мальчишки с предвкушением подвывали, девочки поглядывали завистливо. Но действо не состоялось. В самый драматичный момент вмешался Толик. Сказал, что хозяин здесь все-таки он, поэтому самое сладкое по праву — лично ему. Луизка пусть возмущалась, но в спальню себя сопроводить позволила.

А Виктор — за всю ночь он едва ли выпил бокал мартини — повел изрядно перебравшую Василису на свежий воздух и тем самым спас от позора. Вырвало ее не перед всем классом, а всего-то на глазах у соседа.

Вечеринка завершилась под утро и ущерб нанесла минимальный. Как потом хвастался Толик, домработница — за премию лично от него — и стены перепачканные оттерла, и ковры отчистила, и даже потолок, куда стрельнули шампанским, смогла привести в порядок.

Василисе первый день нового года дался тяжело — впервые в жизни терзало похмелье. Надеялась от Виктора слова поддержки услышать, но тот лишь усмехнулся:

— За красивую жизнь надо платить.

Сам он выглядел свеженьким, но глаза совсем уж печальные. У отца ночью случился приступ, а «Скорая» даже не приехала. Плачущая родительница Виктора жаловалась матери Василисы: муж в отчаянии, хочет себя убить, а сын препятствует. Повторяет: мы, все вместе, выживем. Справимся.

В классе еще долго болтали про Толиков Новый год — крутой, как в Америке.

А в мае школу потрясла роковая новость.

Луиза оказалась на четвертом месяце беременности.

Отцом ребенка был ее одноклассник Виктор Осокин.

Вся школа гадала: как мог умный и всегда печальный Печорин — Виктор — польститься на глупенькую, с полосочкой усов над верхней губой, хохотушку Луизку? И когда они успели?

Только Василиса, на правах давней и преданной подруги, знала истинное положение вещей.

Ни слова о любви. В духе нового времени — обычная взаимовыгодная сделка.

Ровно в день свадьбы Витькиного отца спецбортом «Аэрофлота» увезли в Германию. Счет в онкологической клинике оплатил благотворительный фонд, основанный Толькиным отцом.

Сам Виктор гордился, что смог решить проблему.

А Василиса беднягу очень жалела. Что за ужасная жизнь: спать в одной постели с усатой Луизкой, готовиться при этом к выпускным и ждать появления на свет чужого младенца!

Луизу из учебного заведения, разумеется, немедленно попросили. Но виновнику интересного положения аттестат получить позволили — так как свою вину признал, на даме сердца женился и, по слухам, еще и школьную директрису щедро отблагодарил.

Витькиного отца в Германии быстро обследовали, допустили к операции, и Толиковы родители продолжали безропотно оплачивать поиск донора, работу хирургов, поддерживающую химиотерапию, дорогущий реабилитационный период.

Василиса не сомневалась: после того, как сделка произошла, Толик с Виктором постараются никогда в жизни больше не встречаться.

Но она ошиблась.

* * *