Солнце полуночи

Ничего разборчивого она больше не сказала. День продолжался, а я, снова чувствуя себя беспомощным, смотрел, как солнце медленно спускается по небу и тени подползают к ней по лужайке. Хотелось отогнать их, но наступление темноты, само собой, было неизбежным; вскоре тени завладели ею. Когда свет угас, ее кожа стала такой бледной – призрачной. Волосы снова потемнели, по сравнению с белым лицом казались почти черными.

Наблюдать эти перемены было жутковато – казалось, сбываются видения Элис. Успокаивало лишь ровное сердцебиение Беллы, без этих звуков происходящее выглядело бы страшным сном.

Когда домой вернулся ее отец, я вздохнул с облегчением.

Я почти не слышал его, пока он вел машину по улице к дому. Легкое недовольство… в прошлом, осталось от рабочего дня. Ожидание вперемешку с голодом – видимо, с нетерпением ждет ужина. Но его мысли были настолько тихими и сдержанными, что я не знал точно, прав ли я. Уловить удавалось только самую их суть.

Интересно, как звучат мысли ее матери, благодаря какому сочетанию генов она получилась настолько уникальной.

Белла сразу проснулась и рывком села, едва шины отцовской машины зашуршали по мощенной кирпичом подъездной дорожке. Огляделась, явно озадачилась, обнаружив, что уже стемнело. На краткий миг ее взгляд был направлен в сторону тени, где прятался я, потом она быстро отвела глаза.

– Чарли? – негромко позвала она, все еще вглядываясь в деревья, окружающие маленький двор.

Хлопнула дверца машины, Белла вскинула голову. Потом порывисто вскочила, подхватила одеяло и книгу и бросила еще один взгляд в сторону деревьев.

Я перебрался на дерево поближе к заднему окну тесной кухни и стал слушать, как проходит их вечер. Интересно было сравнивать слова Чарли с его приглушенными мыслями. Его любовь к единственной дочери и беспокойство за нее ошеломляли, но общался он с Беллой буднично и немногословно. Большую часть времени они сидели в дружеском молчании.

Слушая, как Белла рассказывает о том, что собирается съездить завтра вечером в Порт-Анджелес вместе с Джессикой и Анджелой, пройтись по магазинам, я корректировал собственные планы. Держаться подальше от Порт-Анджелеса Джаспер своих гостей, Питера и Шарлотту, не просил. И хотя я знал, что недавно они насытились и не собирались охотиться нигде вблизи нашего дома, решил приглядеть за Беллой на всякий случай. Ведь где-нибудь поблизости всегда есть нам подобные. Не говоря уже обо всех грозящих людям опасностях, о которых прежде я не задумывался.

Я услышал, как она беспокоится, что отцу придется самому готовить ужин, и улыбнулся: мое предположение подтвердилось, опекун в этой семье она.

А потом я ушел, зная, что вернусь, когда она будет спать, и пренебрегу всеми этическими и нравственными доводами против этого поступка.

Но в личное пространство Беллы я вторгаюсь не для того, чтобы подглядывать за ней. Я здесь, чтобы охранять, а не плотоядно пялиться на нее, как наверняка поступил бы Майк Ньютон, будь он достаточно ловким, чтобы лазать по деревьям. Я не повел бы себя по отношению к ней так возмутительно и пошло.

Я вернулся к себе, не застал дома никого и ничуть не огорчился. Сейчас мне не хотелось выслушивать растерянные или пренебрежительные мысли, в том числе сомнения в здравости моего рассудка. На столбе, поддерживающем лестничную площадку, Эмметт оставил мне записку.

«Футбол на поле у Рейнира – а? Давай?»

Я нашел ручку и написал под его словами «извини». В любом случае даже без меня команды были равноценны.

В кратчайшей охотничьей экспедиции я довольствовался мелкой и довольно мирной живностью, по вкусу уступающей хищникам, потом переоделся и бегом вернулся в Форкс.

Этой ночью Белла спала беспокойно. Металась под одеялом, выражение ее лица становилось то тревожным, то сиротливым. Я задумался о том, какие кошмары ее преследуют… и вдруг понял, что мне, пожалуй, лучше о них не знать.

В ее бормотании я различал лишь пренебрежительные отзывы о Форксе, произнесенные мрачным тоном. Только однажды, когда она выдохнула «вернись», ее ладонь дрогнула и открылась жестом бессловесной мольбы, у меня появился шанс предположить, что она, возможно, видит во сне меня.

Следующий учебный день, последний, который я по милости солнца провел в заточении, в целом прошел так же, как предыдущий. Похоже, Белла приуныла еще сильнее, чем вчера, и я задумался, не откажется ли она от своих планов – она была явно не в настроении. Но она же Белла, так что наверняка поставит удовольствие друзей выше собственного.

Сегодня она надела темно-синюю блузку, и этот цвет идеально оттенил ее кожу, придал ей оттенок свежих сливок.

Уроки кончились, Джессика согласилась заехать за спутницами.

Я поспешил домой за машиной, узнал, что Питер и Шарлотта уже прибыли, и подумал, что вполне могу позволить себе дать девчонкам час-другой форы. Слишком муторно было бы следовать за ними, придерживаясь ограничений скорости – отвратная мысль.