Солнце мрачного дня

– Сука! – слышу я, наблюдая, как он, корчась, встает. – Ты за это получишь, сосунок!

– Это вряд ли, – говорю я, недовольно морщась от того, что Салли жмется ко мне. – Уймись!

Сэм уже здесь. Он скручивает извивающегося и выплевывающего всякие проклятия недовольного клиента.

– За мной, – бросаю я Салли, направляясь к выходу. С меня хватит! Нигде нет покоя. Даже выпить спокойно не получается. – Ты пила?

– Не успела. – Это что, недовольство?

– Значит, садишься за руль. – Я кидаю ей ключи. Она не поймала. Ключи со звоном упали на асфальт. – Ащ-щ!

– Что? Предупреждать надо! – Салли корячится по парковке на своих шпильках в поисках ключей, я просто наблюдаю за ней. – Нашла!

Я залез на пассажирское сиденье.

– Куда едем? – Салли обрадовалась, что я доверил ей свою машину. Такого прежде не бывало. И больше не будет, пусть даже не мечтает. – Домой?

– Слишком далеко, – и это не единственная причина. – Поехали в отцовскую квартиру.

В Майами у нашей семьи было две квартиры. Отцовская и матушкина. Конечно, я предпочел первую. Даже если отец и приводил туда баб, то я этого, по крайней мере, не видел.

– Что сегодня случилось? – Я не отреагировал. – Что-то случилось дома?

– Ничего нового, – произношу я.

Салли замолчала. Открыла она свой рот только, когда мы оказались в квартире.

– Маркус, – остановила она меня. Я уже собирался захлопнуть дверь одной из комнат, – слышала, что ты встречаешься с этой иностранкой…

– Бога ради! – вскипаю я. – Её зовут Яна!

– Не злись, – она выглядит как-то потеряно. – Так это правда? Ты открыто стал с ней встречаться?

– Почему тебя это волнует?

– Ты ведь был против отношений, с чего вдруг такие перемены? А как же вся эта херня, что все женщины такие же бляди, как я и мама?

– Не сравнивай Яну и вас!

– А, вот как? – Губы Салли немного смещаются в сторону. – Влюбился?

Я прохожу в комнату, надеясь, что Салли хватит ума исчезнуть, но нет. Она входит следом.

– Надеюсь, что все не так плохо, и ты не по уши влип.

– Почему?

– Как, думаешь, она отреагирует, когда узнает о нашем бизнесе? Будет ли она довольна этим?

Салли озвучивает мои страхи. Я ложусь на кровать, закрываю лицо кистью руки.

– Проваливай!

– Ее мать – знаменитая балерина, отчим – владелец сети клиник. Позволят ли ей быть с тобой? Да и захочет ли она, когда узнает? Что если она начнет презирать тебя так же, как мама папу?

– Я сказал, чтобы ты ушла!

– Просто думай об этом. Слышала, что Яна и сама занимается танцами. Её даже тренирует Алви Конте. Я далека от искусства, но и то его знаю. Будущее у этой девушки впечатляющее. И ей совсем не нужна такая слава. Я думаю, что рано или поздно все узнают, чем пахнут наши деньги. И тогда, догадайся, кому будет больно?

Я делаю вид, что умер. Все, что сказала Салли, – прямое попадание.

Неужели она переживает?

Я всегда думал, что девчонку все устраивает. Никогда не задумывался, как на неё влияет поведение матери. Её оно касалось ничуть ни меньше, а скорее даже больше, учитывая её происхождение.

ГЛАВА 22. – Подземелье, – прочитала я вслух.

POV Яна

Я ждала его всю ночь. Его вскользь кинутое «увидимся» должно было значить, что мы правда увидимся сегодня. Но он не пришел.

Я реагировала на каждый шорох, звуки проезжающих машин, пялилась в свой телефон. Вдруг он позвонит или напишет? Потом одергивала себя.

У нас даже нет номеров друг друга. Но ведь он мог узнать каким-то образом, не так ли?

Я четко осознавала, что веду себя очень глупо и наивно, но что я могла с собой поделать?

Я была расстроена, сбита с толку. И мне нужно было, чтобы кто-то меня отвлек. Разговор с Оливером создал еще больше вопросов в моей голове, чем было до него.

Оливер, по сути, сказал, что считает меня своим ребенком. Как такое возможно? И почему эта мысль шоколадом обливала мое сердце. Да, Оливер всегда относился ко мне по-особенному тепло и заботливо. Но я думала, что он делает это ради мамы.

И что это за новость, что отец посылал маме видеозаписи, о которых я ни сном, ни духом? Но главное, почему он молчал об этом? Разве то, что она и Оливер смотрели их, не значило бы, что мама не бросила меня? Почему папа так поступал со мной? Для чего разжигал во мне чувство ненужности? Разве он не видел, как я страдала от этого?

Я не люблю секреты, недосказанности. Я чувствую себя спокойно и уверенно только в том случае, если знаю все, что, так или иначе, касается меня. Пусть правда и причиняет боль, лучше уж так, чем страдать в неведении.

Утро выдалось пасмурным. Обычно я расстраивалась, что не видно солнышка. Но сегодня я и сама выглядела, как темная тучка. Я не стала мыть голову, собрала свои пакли в пучок на макушке, напялила на себя джинсы с огромными дырками, старую растянутую футболку и удобные кроссовки.

– Выглядишь как социальная реклама, – Оливер не мог не отметить мой наряд. – Меня даже могут привлечь к ответственности за жестокое обращение с падчерицей.

– Оливер! – возмутилась мама.

– Очень смешно, – я нахмурилась, садясь рядом с Оливером. – Я не буду есть, только кофе.