Солнце мрачного дня

Но Яна не обычная представительница женского пола. По смелости она даст фору любому мужику – это чертовски сексуально!

Адам всё-таки рванул вперед, я преграждаю ему дорогу, закрывая русскую строптивую задницу своей грудью.

Меня этот червяк не осмелится тронуть. Надеюсь, что старые синяки у него уже зажили, потому что я горю желанием понаставить ему как можно больше новых.

–Детка, – хочется мне сказать, - стоит только попросить меня, и на его теле не останется живого места.

Но Яна планирует что-то другое.

Извинения?

Яна, ты, блять, серьезно?

Я округляю глаза.

Какие, мать твою, извинения?

Вокруг творится хаос. Я вижу, как несколько человек уже снимает нас на камеру. Удивлен, что желающих не так много. Но мне, собственно, плевать, ведь моя жизнь всегда была одним большим спектаклем.

Никто не должен был догадаться, каким способом моя семейка заработала столько бабла. Уверен, что в бизнес-плане значатся всего три пункта: алкоголь, голые бабы, секс. И это мое наследие.

Встретиться лицом к лицу с Оливером Палмером не входило в мои планы. А тем более, в такой момент.

Яна снова вспыхивает, но теперь уже от стыда. Не представлял, что она может стыдиться своего поведения.

Её грудь все еще резко поднимается и опускается. Она смотрит на Оливера почти испуганно.

Я не знаю её отчима лично, но слышал, что он – хороший доктор. Его уважают и здесь, и в Майами. И он, конечно же, никогда не бывал ни в одном из наших клубов.

Мама однажды кричала, что, несмотря на то, что суммы на банковских счетах у нас почти равные, по социальному статусу мы ниже плинтуса. Разве это не чушь собачья?

Тогда я считал, что это все херня, которой моя мамаша забивает себе мозги, когда её ноги не раздвинуты перед очередным любовником. Но все же я держал язык за зубами.

А сейчас, я много думаю об этом. И мне становиться страшно, когда Яна начинает задавать вопросы. Её интересует мое окружение, моя семья. Что она подумает, скажет или сделает, узнав такую неприглядную историю?

Что мне сделать, чтобы она продолжала находиться рядом? Упорно скрывать? Или рассказать все, как оно есть, и ждать реакции?

Я немного приоткрыл завесу, привезя её к Тез и Барри и упомянув Салли, но я не был до конца откровенен.

– Я объясню, – быстро произносит Яна, будто бы знает, о чем думает её отчим. Внутри появляется неконтролируемое желание закрыть её и от него. – Только давайте не здесь.

Оливер выглядит не особенно довольным.

Что ему так не понравилось?

Подумаешь, выбила немного дерьма из канализационной трубы. Надеюсь, что этот доктор выслушает её.

Я слышал, какие сплетни распускал Адам.

Он утверждает, что Яна что-то натворила в России, поэтому родной отец выслал её из страны, передав заботу о дочери матери, которая в свою очередь является охотницей за состоянием.

По словам Адама, Мэри Палмер не пожалела даже маленькую дочь, бросила её и уехала. Бред это или нет, но он сильно задел Яну. Настолько сильно, что она, не подумав, бросилась на урода посреди школьной толпы.

Я планировал провести время после школы с Яной, даже если бы она была против. Я бы мог наблюдать, как она танцует.

Новый странный фетиш – подглядывать за Яной, кружащейся по паркетному полу перед зеркалом. Похоже, я превращаюсь в маньяка. Хотя меня больше пугает необъяснимая одержимость этой девушкой.

Делать ничего не хотелось. Я уже довольно давно не появлялся в «Подземелье». Отец возмущался сегодня с утра. Я же сделал вид, что не вижу его и не слышу. Ему же можно так поступать, а я чем хуже?

Я толкаю дверь дома. Она не заперта. Мне это уже не нравится.

– Мам? – зову я как можно громче.

В доме пахнет вином, сигаретами и мужским одеколоном, не принадлежащим ни мне, ни папе.

Блять! Только не это! Почему именно сегодня?

– Мам? – Я делаю вторую попытку.

Никакой реакции. Затем раздаются вполне характерные звуки. Я поворачиваю голову в сторону кухни.

Да, вы, сука, издеваетесь?

Кадык задвигался, я сжимаю кулаки. Толкаю кухонную дверь, чтобы увидеть все это «благолепие» своими глазами. И меня едва не вырвало.

За свою столь недолгую жизнь я много раз видел секс. И несколько раз видел, как трахается женщина, которую я называю мамой. Но это первый раз, когда все происходит на кухне. Больше я не смогу здесь есть – это уж точно.

Мама сидит на кухонной стойке. Её голова откинута назад, прямо к выходу. Я могу видеть её перекошенное лицо. Ноги широко расставлены, между ними без остановки орудует смазливый парень. Да он же, мать вашу, младше меня!

Наверняка, со стороны я сейчас похож на критского быка. Я был готов носиться по комнате, круша все на своем пути. Ярость жглась в груди почти невыносимо.

– Какого хуя? – рявкаю я, швырнув громоздкую дверь о стену.

Мама открывает глаза – её это ничуть не напугало. А вот парнишка струхнул. Он подскочил на месте.

– Что-то ты рано. – Мама сползает со стойки, поправляя платье, что еще секунду назад было задрано до талии.