Солнце мрачного дня

– В нашем штате закончились мужики, и ты перекинулась на детей? – выплевываю я, стискивая зубы. Еще немного сжать, и они раскрошатся.

– О, милый, не преувеличивай, – она засмеялась, будто я сказал что-то смешное. – Сколько тебе лет, красавчик?

Парень стоит, прикрывая свое достоинство и оглядываясь в поисках одежды. Он, в отличие от матери, был полностью раздет. Мои кулаки зудят, но я сдерживаюсь, понимая, что это не его вина. Я тоже не раз спал со взрослыми женщинами. И у них, возможно, тоже были семья и дети. Но разве я в этом виноват? Не на мне же багаж этой ответственности!

Мама постоянно повторяет, что мы не дотягиваем до своих соседей. Но она не хочет принять, что в этом есть и её вина. Как может считаться семья образцовой и благополучной, если хранительница семейного очага разжигает костер в трусах каждого встречного самца?

– Милая, ты дома? – из холла послышался голос отца. Он тоже явился как нельзя кстати.

Я замер в ожидании. Мне очень хочется увидеть реакцию отца на эту сцену. Что он сделает? Будет ли скандал?

И вот он входит, окидывает кухню взглядом, переводит его от мамы к голому парню – и все. Его голова вжимается в плечи. Он внезапно становится похож на старика – усталого и немощного.

– Вон из моего дома, – тихо говорит он тому, кто только что ебал его жену. Мама хмыкает, протягивает руку к бокалу с вином. Парень смотрит на нас, как на сумасшедших. Он медленно пятится к двери. Папа обходит его, приближаясь к раковине. Он умывает лицо, делая глубокий вдох. – Закажи еду.

– И это все? – не выдерживаю я. – Все, что ты можешь сказать? Твоя жена только что трахалась с малолеткой на кухонной стойке! А ты просишь её заказать ужин?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Отец облокачивается на столешницу, скрестив руки на груди.

– Да хоть что-нибудь. Разнеси тут все к чертовой матери! Наори на неё! Ударь этого недоноска! Сделай хоть что-нибудь, чтобы прекратить это! Можешь даже её из дома выгнать!

– Маркус! – Мамаша подлетает ко мне, чтобы выплеснуть мне в лицо остатки красного вина. – Я все-таки твоя мать! Как ты можешь такое говорить?

– Птху, – я вытираю свое лицо ладонью, затем смахиваю остатки на пол. – Мать, говоришь? Матери, которых уважают, не притаскивают домой любовников. За этой стойкой они кормят своих детей и мужа, а не трахаются на ней. Если в тебе была бы хоть капля материнской любви, ты бы скрывала свои связи. Как думаешь, мне нравится смотреть, как тебя ебут?

– Маркус, – одергивает меня отец.

– Что? – взрываюсь я. Гнев разгорается еще сильнее с каждым новым словом. – Мы не только владеем борделем, мы в нём живем! И здесь главная подстилка – это ты, мама! Говоришь, что не нравится отцовский бизнес? Разве? Как по мне, так ты так же наслаждаешься алкоголем и сексом, как и шлюхи в «Подземелье».

Мама влепила мне звонкую, словно хрусталь, пощечину. Я не удивляюсь и почти не чувствую боли. Внутри мне гораздо больнее.

– Будь уже мужиком. – Я смотрю на отца, мама поджимает губы, корча из себя оскорбленную невинность. – Возьми все под свой контроль. Поставь её на место.

Я разворачиваюсь.

– Извинись перед матерью! – Впервые слышу, как отец повышает голос в пределах этих стен.

Я не реагирую, стартую, чтобы убраться из этого проклятого дома, где меня с самого рождения окружает распутство матери и пофигистический эгоизм отца.

Сколько лет он остаётся слепым? Что эта за любовь такая? Неужели, когда любишь кого-то, готов закрыть глаза на то, что тебя ни во что не ставят?

Перед глазами возникает образ Яны. Я не могу однозначно ответить на вопрос о чувствах к ней, но она мне точно небезразлична.

Как бы я отреагировал, застав её в объятиях другого? Даже просто от одной мысли об этом, меня душит бешенство. Но как бы я ни старался, не мог представить её на месте моей матери.

Яна – девушка, которая умеет дружить, ценить. Она готова на все, ради близких ей людей. Можно просто вспомнить, как яростно она защищала Жаки.

Раздеться на публике, чтобы подруга не выглядела ничтожеством? Легко!

Быть избитой, но не отказаться от подруги? Да проще простого!

Увезти подругу в другую страну, подарив ей новую жизнь? Что тут такого? Никогда не встречал никого, кто бы сделал хотя бы один поступок из тех, что сделала Яна ради Жаки.

И эпизод, что произошел сегодня. Он может поставить жирную точку в поем понимании Яны как личности. Она не обращала внимания, когда её оскорбляли, поносили на каждом углу. Но стоило тронуть семью Яны, зверь внутри неё проснулся с жаждой крови. И он её получил.

Я только что, после лицезрения омерзительной сцены, понял, что меня так привлекает в ней. Среди множества её достоинств можно выделить один – самый ценный для меня. Я никогда не встречал этого ни в своей семье, ни в своем окружении.

Преданность.

Яна предана своим близким. Она ценит их, заботится о них. Эта девушка готова на все ради своей семьи. Это и восхищает, и пугает одновременно.

Я еду, сам не понимая куда. Действую на автомате.

Майами.

«Подземелье».

Пусть отец возрадуется. Я, как он и хотел, навещу сейчас это заведение.

* * *