Солнце мрачного дня

– Детка, завтрак очень важен. Откуда же у тебя возьмутся силы на тренировку, если в желудке будет пусто?

– Танцевать я тоже не хочу сегодня. – Я опустила плечи. – Можно я вообще останусь сегодня дома, а?

– Яна, что случилось? Ты заболела? Выглядишь какой-то бледной. – Мама приложила ладонь к моему лбу. – Температуры вроде бы нет.

Оливер внимательно следит за нами, попивая свой кофе.

– Неполадки на личном фронте? – интересуется он, поднимая и опуская брови.

– Что? – встрепенулась мама. – Ты с кем-то встречаешься? С кем? Как давно?

– Нет, мама, – я закатила глаза, – я ни с кем не встречаюсь. Когда бы мне этим заниматься? Я только и делаю, что тренируюсь.

– Это-то меня и растаивает, милая. – Я уставилась на неё. Это точно говорит моя мама? Разве она не должна уверять, что сейчас главное – это карьера танцовщицы? – В твоей жизни должно быть что-то, помимо спорта. Я не говорю, что ты не должна прикладывать максимум усилий, но будет лучше, если в твоем мире будет что-то, помимо него.

– Но разве ты не?..

– В свое время я считала, что танцы – это моя жизнь. И когда случилось так, что я больше не смогла танцевать на сцене, оказалось, что я слишком многим пожертвовала. Не повторяй моих ошибок.

Я повернулась к Оливеру. Он выглядел задумчиво. Если я правильно поняла маму, то она имела в виду меня и папу. Мама постоянно только и делала, что тренировалась. Её никогда не было дома.

Я росла вдали от неё. А потом она и вовсе оставила меня, погнавшись за призрачным шансом снова блистать на сцене.

Я не знаю, что она почувствовала, когда оказалось, что никакая операция не вернет её в профессиональный мир танцев, и какими были её действия. Но у меня остался до сих пор невысказанный вопрос – почему она не вернулась к нам?

– Я пойду, – тихо произнесла я, после чего встала и вышла в холл.

Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что единственным человеком, с которым я разговариваю в школе, является Маркус Дэвис? Также бы и утверждала, что мне это нужно?

Маркуса сегодня не было в школе. Что-то случилось? Опять пропал?

– Не паникуй раньше времени, – ругала я сама себя. – Подумаешь, не пришел один день в школу.

Я коснулась своей груди – это сведет меня с ума. Все, что касается Маркуса, всегда слишком сложно.

– А ты оказалась еще бОльшей сукой, чем я ожидал!

Адам выпрыгнул, как черт из табакерки, преграждая мне дорогу. Уроки уже закончились, и я вышла из этого шумного, словно муравейник, здания.

– Сгинь, Адам, – отмахнулась я, словно от комара.

– Что ты, тварь, наговорила мистеру Палмеру? – продолжал рычать Адам, хватая меня за руку.

Я поджала губы, вырвала руку, продолжила путь к своей машине. Он может как угодно меня называть – это не вызывает во мне никаких эмоций. В том числе, не обижает.

– Из-за тебя Оливер предупредил, что может отказаться спонсировать проект моего отца! А он всю жизнь над ним работал! – Лицо Адама было цвета свёклы. Он снова хватает меня, на этот раз за плечи, разворачивая к себе. Так он может продолжать плеваться слюной мне в лицо. – Ты все испортила, шлюха!

– Кажется, ты что-то путаешь, – меня не пугает его гнев, я даже не повышаю голос. – Проект твоего отца под угрозой благодаря тебе. Вчера я предупредила, что расскажу Оливеру про то, что за его спиной твоя семейка говорит такие гадости. Если б ты был умнее, то помалкивал бы, а не трындел об этом в школе. Знал ведь, что до меня дойдут эти сплетни. К тому же я дала тебе шанс извиниться и забрать свои слова назад. Но ты проигнорировал меня. Так чего же ты хочешь теперь? Пришел мстить?

Я не знала наверняка, как Оливер отреагирует на мои слова. Но, похоже, его тоже задело то, что о нем и маме говорят столь близкие им люди.

– Ты ответишь за это! – только и смог выговорить Адам. – И здесь сейчас нет того, кто бы тебя защитил?

– Ты специально выжидал весь день, думая, что Маркус может появиться в любой момент? И только убедившись, что его сегодня не будет, решил разобраться со мной? Ты такой жалкий.

Я рассмеялась ему в лицо, наблюдая, как Адам стискивает зубы. Конечно, не стоит провоцировать парня. Он все-таки сильнее меня, но было приятно наблюдать, как он кипит от гнева.

– А ты – подстилка Маркуса!

Опять двадцать пять! Он вообще может придумать другие обзывательства, кроме тех, что связаны с сексом?

– Все еще злишься, что я тебе не дала?

Он зашипел, словно змея. Его пальцы больно впивались в мои плечи. Я отшатнулась. Адам отпустил меня на секунду, чтобы схватить за руку. Он потащил меня в сторону своей машины.

– Отпусти меня! – Вот тут я разозлилась.

Какого хрена?

Сопротивляться бесполезно. Силы не равны.

Пришло время обманного хода.

Я расслабилась, принялась семенить за ним. Адам обернулся, его губы расплылись в победной улыбке.

Рано радуешься, чмошник!

Он немного ослабил хватку, решив, что победил.

Я резко затормозила, Адам рванул меня на себя.

Это мне и было нужно.

По инерции я врезалась в него. Мой рот оказался на уровне его грудной клетки. Я укусила его сквозь футболку.

– А-а-а-а! – заорал Адам.

Да, я знаю, что это больно.