Солнце Бессонных (СИ)

   - Ну, раз уж ты не считаешь меня самым красивым в мире, - улыбнулся Калеб, совершенно игнорируя мою злость. Но что-то в его улыбке было мрачное, от чего я совершенно не думала, что его забавляет сложившаяся ситуация и мои слова, - тогда может, пойдем, прогуляемся. Мне уже надоело сидеть дома.

   - А тебя никто и не заставляет, - вспыхнула я, стараясь скрыть, как мне хочется пойти гулять с ним. Если не считать того случая, когда он подсел ко мне в машину среди леса, мы нигде не были с ним вместе на природе.

   Он, молча, кинул мне куртку, в который раз проигнорировав мое высказывание, и без разрешения нагнулся завязать шнурки на моих ботинках, очевидно, понимая, что без посторонней помощи мне самой не справиться. Выпрямившись, он глухим голосом пробормотал, что-то типа: "Не заставляет".

   Но я не была бы столь уверена, возможно, из-за беременности меня теперь и слух подводит. Не услышала же я звука их машины.

   Хотя, чему удивляться. Только спустившись вниз, я поняла, как оглушительно грохотала в моей комнате музыка, которую я так и забыла выключить. Несомненно, это сделает кто-нибудь из родителей, как только я выйду за двери - в основном, выбор моей музыки они не одобряли, предпочитая только музыку периода своего времени. Конечно же, классику. Отступником являлся Терцо, любивший джаз и музыку 50-хх. Еще одна планка, связывающая его дружбой с Гремом.

   Странно, как Самюель еще не ревновала - они много времени проводили вместе. Постоянная картина, которую я могла застать вечером дома - это отец и Грем играющие в шахматы. Так же я знала, что нередко они втроем поигрывают в карты, тайком от меня, так как я плохо отношусь к азартным играм и наркотикам - все пристрастия Фионы. Но я, конечно же, знала и не осуждала их, во времена молодости отца и Самюель, любой дворянин был просто обязан уметь играть в карты, и проигрывать в них деньги. Странно, что сама Самюель не испытывала к ним отвращение, ведь именно они превратили ее отца, достаточно богатого и влиятельного человека, в нищего, тем самым уничтожив ее нормальную жизнь. Все, что она рассказывала хорошего о детстве, так это живописный замок на юге Франции, который с каждым годом превращался в руины, еще при ее людской жизни.

   Сегодня Грем и отец, не изменяя привычке, играли в шахматы и для Терцо ситуация складывалась сложная, так как он, подперев голову, смотрел на игральную доску. Лицо Грема не выражало никаких эмоций, но я достаточно хорошо его знала, и понимала, что он потешался. Ему очень нравилось загонять отца в сложные ситуации, на которые он сам знал ответы.

   Самюель сидела возле них со спицами в руках. Ее желание связать какие-то вещи для ребенка, приводили меня в уныние. Как она могла любить того, кто еще не родился? Как вообще она может его любить? Мне все еще тяжело было свыкнуться с мыслью, что ребенок во мне - часть меня. От этой мысли становилось неприятно, потому что в нем и часть ЕГО, а значит, я навсегда связана со своим мучителем.

   Я не испытывала никаких чувств, кроме дискомфорта и огромного желания поскорее родить, чтобы отдать его на воспитание родителям. Я мечтала лишь об одном, что смогу полюбить своего нежеланного ребенка, хотя бы как братика или сестричку. Мне хотелось надеяться, что я не буду ненавидеть ребенка, только потому, что он мне напоминает ЕГО. Сколько прошло времени, а я все еще не могла позволить себе произнести ЕГО имя вслух. Исключением за полгода, был тот раз, когда меня спросила Бет.

   - Мы идем прогуляться, - голос Калеба вывел меня из раздумий. Я увидела, как три пары серых глаз удивленно уставились на меня, и почему-то глупо улыбнулась. Наверное, им кажется, что мы с Калебом встречаемся. Вот смеху-то!

   - Гхм... - прокашлялся мой отец, обращаясь только к Калебу, словно меня здесь и не было, в который раз я отметила что ему родители доверяли больше, чем мне, - надеюсь, ты вернешь ее до того, как похолодает.

   - М-да... - прокашлялся в тон ему Грем, выглядевший смешно в своем строгом костюме около моих родителей, одетых так по-домашнему.

   Глаза мамы блеснули радостью. Ну, неужели они думают, что я влюбилась? - усмехалась я про себя. Да разве можно влюбиться в кого-то за два месяца? В кого-то, с кем только перекидываешься пикировками или по большей части молчишь? Кто раздражает тебя своей самоуверенностью, красотой и поведением? В кого-то, кто вообще не человек, и с кем у меня никогда не смогут сложиться отношения. Даже будь я так красива, как Оливье, мне не дотянуть до уровня Калеба.

   Мы шли, не разговаривая, по маленькой тропинке, что вела от моего дома в парк, который я, преувеличивая, называла лесом.

   Я совершенно не ощущала холода, в руках было плохое кровообращение, поэтому только по пару, который вырывался каждый раз из моего рота, когда я выдыхала, можно было догадаться, как же на улице похолодало, за то время, что мне пришлось просидеть в доме.