Солнце

Лилит не умолкает – с горящими глазами задает вопрос за вопросом, а Октавий отвечает ей. Он рассказывает о составе и конфигурации ударных установок, говорит что-то об истории инструмента, показывает звучание – в его ловких пальцах палочки словно живые. Лилит с удовольствием наблюдает за Ричардом – когда он рассказывает о своем инструменте, словно становится другим, каким-то ей совсем незнакомым. Оживает, сияет. И даже улыбка у него другая.

– Сладкий, а почему барабанщики часто выступают в наушниках во время выступления или во время записи? – живо интересуется Лилит, замечая наушники.

– На студии включают метроном, чтобы записываться ровно, – отвечает Октавий. – На живых выступлениях – тоже. Но помимо этого звукрежи подают в наушники то, что играют другие музыканты, потому что их может быть банально не слышно. И «подмешивают» клик, барабаны…

– Что такое клик?..

– Запрограммированный метроном. Давай, Лил, попробуешь сыграть свой первый бит, – смеется Октавий. – Это совсем просто. Так, бери палочки. Нет, ты взяла слишком близко к концу, пальцы должны быть выше.

Он поправляет палочки в руках Лилит, будто бы терпеливый учитель, и объясняет, что делать. Сначала Лилит учится стучать одной палочкой по хэту – при этом Ричард заставляет ее считать вслух до четырех, потом второй палочкой – по малому барабану, а затем объединяет удары. По крайне мере, пытается сделать это – у нее плохо получается управляться обеими руками. Когда же музыкант говорит ей начать нажимать на педаль баса, Лилит совсем сбивается. У нее совсем не получается поймать ритм.

Октавий только смеется, слушая ее игру. Лилит надувает губы и заявляет, что раз ему так весело, то пусть он покажет экстра-класс. Октавий легко соглашается. Он закатывает рукава рубашки – сегодня они вновь были у его матери на вечеринке, – и садится за установку, моментально преображаясь. Нет больше скучающего красавчика, появляется увлеченный своей игрой барабанщик, каждое движение которого выверенное и четкое.

Лилит смотрит на него с упоением, вдруг как-то резко осознавая, что Сладкий – не просто ее бывший кумир, воплотившаяся мечта, которая некогда был секс-символом подростков, он – музыкант. Талантливый. Сильный. Настоящий. Как Санни. И выражение его лица точно такое же, как и у Санни, когда она берет свою гитару в руки и начинает перебирать струны.

Лилит смотрит на Октавия с теплой улыбкой. Он хорош. Действительно хорош, хоть она плохо разбирается в музыке. Лилит не понимает, как Октавий физически успевает ударять по всем этим тарелкам, бочкам, томам, не понимает, как он не сбивается с заданного темпа. Она наблюдает за каждым его движением и видит, как напрягаются мышцы на его предплечьях. А еще видит свет в глазах. И это ее почему-то радует.

Когда Октавий заканчивает, напоследок ударяя палочкой по звонкой тарелке, Лилит хлопает в ладоши, а он улыбается.

– Как тебе?

– Понравилось, – искренне отвечает девушка. – Ты талантливый, Ричард. Очень.

– Не зря ушел из «Пепельных цветов»? – усмехается музыкант, подходя к Лилит.

– Не зря, – качает она головой. – Ты правильно сделал. Талант нельзя зарывать в землю.

Ричард обнимает ее.

– Моя подруга такая же, – говорит вдруг Лилит, уткнувшись носом в его грудь.

– Рыжеволосая? – уточняет Октавий.

– Да. Санни. Она играет на гитаре. И это что-то невероятное. Иногда душу вынимает. А когда поет…

Завершить фразу Лилит не успевает – вновь звонит ее телефон. И вновь неизвестный номер.

– Как достал, – хмурится девушка, отстраняясь.

– Кто это? – спрашивает Октавий.

– Не знаю. Какой-то идиот, который постоянно звонит и молчит. Бесит!

– Дай-ка мне, – вдруг решает Октавий и выхватывает телефон из руки Лилит. – Слушаю, – говорит Октавий. – Эй! Хватит молчать. Или ты думаешь, я не пробью номер, приятель? Сбросили, – возвращает он телефон Лилит.

– Зачем ты это сделал? – удивленно спрашивает она.

– Не хочу, чтобы тебе звонили левые парни.

– Парни? – хихикает Лилит. – Почему ты думаешь, что это парень?

– А кто еще может звонить, молчать и возбужденно дышать в трубку? – веселится Октавий. – Лил, наверняка ты пользуешься популярностью. Ты красивая.

Она только смеется в ответ. Лилит знает, что хорошо выглядит, но слова Октавия заставляю чувствовать себя не просто красивой – прекрасной.

– А сыграй что-нибудь еще? – просит девушка.

И Октавий снова садится за установку. Его музыка не такая, как музыка Санни. В ней нет столько воздуха, легкости и света. Она чужая и громкая, мощная и скоростная – Лилит не успевает следить за его движениями, с жесткой манерой игры, – но объемная. Эта музыка темная, она с головой наполняет Лилит. Ей кажется, что сам Октавий растворяется в этой музыке – на его лице столько эмоций, что впервые Лилит любуется не внешней его красотой, а внутренней. Октавий прекрасен. В какой-то момент Лилит думает, что в этой комнате нет ничего, кроме барабанного ритма и их самих тоже нет – они стали частью музыки.

Завершающие яркие удары – и Октавий заканчивает играть, эффектно подбрасывая палочку и ловко ловя ее. Лилит аплодирует.