Солнце

– Я из тех, кто может положиться только на саму себя, – серьезно отвечает Санни, не выдерживает и гладит его по щеке. – Я поняла это после того, как в выпускном классе мне пришлось заниматься похоронами, потому что тетя опаздывала из-за непогоды.

– Это страшно, – соглашается Дастин.

– Страшно, – эхом откликается Санни. – Но быть беспомощной еще страшнее. Бабушка часто повторяла за пастором из нашей местной церкви, что человек должен научиться быть сильным, потому что тьма искушает нас слабостью.

– Просить о чем-то – значит, быть слабой? – переспрашивает Дастин. Он действительно не понимает ее.

– Нет, – Санни качает головой. – Быть слабым – перекладывать свои испытания на других. Если бы у меня не было выбора – я бы просила, – вдруг говорит она странную фразу. – Но выбор был. Я могла все решить сама и своими силами.

– О чем ты?..

– Все хорошо, – повторяет Санни. – Я так по тебе скучала. Да, знаю, я пропала, не звонила и не писала – это действительно по-свински. Но это не значит, что я не думала о тебе. – Она целует Дастина в щеку.

– И что ты обо мне думала? – смеется он.

– Что я хочу…

Санни замолкает, глядя на его губы. Их пальцы переплетаются. Они медленно идут по дорожке вперед.

– Меня? – шутит Дастин. Он был бы не прочь, если бы Санни думала об этом. Он сам думал об этом сотни раз и с дюжину раз представлял. Невольно, разумеется.

– Быть с тобой, – поправляет его Санни.

– И что тебе мешает быть со мной? – Дастин не сразу осознает, что гладит Санни по шее и его пальцы спускаются все ниже и ниже.

– А тебе? – вопросом на вопрос отвечает Санни.

– Наверное, то, что ты пряталась от меня? – резонно замечает он.

– Я не пряталась, – возражает она. – Я решала проблемы.

– Ты должна рассказать мне все, Франкенштейн.

– Расскажу. Потом.

– Когда?

– Завтра, – шепчет она. – А сегодня я хочу быть с тобой.

– Ты хочешь меня, – поправляет ее Дастин весело – и куда только подевались ярость и обида?

Санни заставляет его склониться к ней и поцеловать в губы – но теперь поцелуй короткий и смазанный, хотя чувственности в нем не меньше.

– Пойдем, – крепче сжимает Санни руку Дастина. – Пойдем к тебе. Пожалуйста.

И Дастин слушается ее. Они направляются к его дому, держась за руки. Целоваться начинают в лифте – едва только его створки закрываются. На них нападает полнейшее безумие, как в ту ночь, когда они были пьяны. И как магнитом Санни и Дастина тянет друг к другу.

– Что ты со мной делаешь? – шепчет Дастин, покрывая шею Санни поцелуями. Ответить она не успевает. Лифт вдруг останавливается, не доехав до нужного этажа, створки открываются, и в него заходит немолодая дама в чопорной шляпке. Дастину и Санни приходится оторваться друг от друга – они стоят, взявшись за руки. А когда выходят на своем этаже, дама вдруг говорит им вслед довольно бодрым голосом:

– Если вы не продолжите делать то, чем занимались до моего появления, я буду чувствовать себя виноватой. Не расстраивайте пожилую леди.

– Постараемся, – отвечает Дастин и увлекает Санни за собой в квартиру.

Там на них волной накатывает безумие – одно на двоих. Санни хочет, чтобы Дастин был только ее. В голове Дастина те же самые мысли, но относительно Санни.

Он целует ее, прислоняя к стене, и то, как она отвечает ему, сводит с ума. Санни – настоящее солнце: жаркое, обжигающее. Дастин тянется к этому солнцу – оно должно быть только его. И с каждым его прикосновением оно разгорается все ярче и ярче. Дастин помнит, что нравится Санни. Она обожает, когда его пальцы перебирают ее огненные волосы и слегка натягивают пряди. Без ума от того, как он слегка покусывает кожу на шее или мочку уха. В восторге, когда его сухие жесткие ладони скользят по ее тонкой фигуре и оказываются под футболкой – это прикосновения на грани. А эту грань им еще только предстоит перейти – они оба хотят этого. Дастин чувствует, что Санни хочет этого не меньше, чем он.

Все так же целуясь и не размыкая объятий, они направляются в его спальню. Футболка Санни и толстовка Дастина остаются где-то в гостиной, его ремень и ее джинсы – в коридоре. По пути в спальню они умудряются врезаться в косяк, и оба смеются, гладя друг друга: он ее – по волосам, она его – по обнаженным загорелым плечам. Их движения порывисты и полны страсти – ничего общего с романтическими сценами из фильмов, в которых снимался Дастин. Ему не нужно думать, как обнять девушку, как повернуться к камере нужным ракурсом, как выглядеть мужественно. А Санни не делает вид, что ей хорошо, как никогда, – она действительно наслаждается каждой секундой.

Любовь – это естественно. Упоительно. Ярко.

– Я схожу с ума, – шепчет Санни Дастину в горячие губы. Каждое ее прикосновение заставляет его мышцы напрягаться.

– А я уже сошел, – отвечает Дастин, или может быть, ему только кажется, что он отвечает.