Солнце

– У этой стервы было все. Все, о чем я мечтала! Да, представь себе, Дастин, у таких, как я, не всегда есть то, чего мы хотим. Но зачем вставать на мое место, правда? Я ведь этого не достойна! – В голосе Дианы проскальзывает ломкая хрупкая боль. – Друзья, свобода, музыка – у Ховард было все. Все, чего не было у меня. Я видела ее издалека и отчаянно завидовала. Ховард училась в школе музыки, занималась музыкой, дружила с музыкантами. Ее жизнь была музыкой. А когда я попыталась петь в группе, мой дорогой папочка узнал об этом и пригрозил, что в наказание мне он испортит жизнь моим друзьям. – Диана смеется, запрокинув голову вверх. – Забавно, да? Чтобы он не сделал этого, мне пришлось отказаться от них. Ради друзей. Они были для меня светом, но я предала этот свет. Когда мы изучали Евангелие, я всегда думала, что Петру, должно быть, было тяжело, когда он отрекался от своего Учителя. А потом сама отреклась от тех, кого любила. Но ведь тебе все равно, Дастин. Больно может быть только вам. А мое сердце выковано из железа и покрыто тонким слоем льда. Я бездушная стерва, мечтающая о славе.

Дастин все так же молчит – слушает ее. Его ярость не отступает, но сегодня он терпелив. Если Диана хочет выговориться, он выслушает ее, сделает ей такой подарок.

– Мой отец… Он никогда меня не бил, но я до сих пор боюсь его до дрожи в коленках. Боюсь и ненавижу. Такие, как ты, думают, что быть дочерью Мунлайта – это благословение небес. Но на самом деле это – проклятье, – голос Дианы опускается почти до шепота. – И я проклята с самого рождения.

– Тебе было больно, – говорит Дастин. – Я знаю, что тебе было больно. Но не стоит так жалеть себя, Диана. У каждого своя боль. У каждого свои пробоины в сердце. Ты не одинока в этом. Хватит. Себя. Жалеть! – повторяет он громче. – Думаешь, Санни не было больно, когда ее родные умирали? Думаешь, ей не было больно, когда она пыталась найти деньги, чтобы спасти их? Думаешь, ей не было больно, когда она согласилась на ваше предложение отдать голос взамен спасения ее тети и маленького брата? Или у таких, как Санни Ховард, не может быть проблем? – спрашивает он со злой усмешкой.

Замерший на двери взгляд Дианы резко перемещается на лицо Дастина.

– Что?.. – шепчет она в растерянности. – О чем ты?

– Когда Санни бросила все: друзей, любовь, музыку, без которой не могла жить, – она не чувствовала боли, так? Потому что всю боль на свете забрала себе ты? Приди в себя! – кричит Дастин. – Санни отдала свой голос, чтобы спасти своих близких! Отдала все, что имела, чтобы ты могла блистать на сцене!

– О чем ты говоришь?.. – в каком-то отчаянии спрашивает Диана. Ее руки бессильно опускаются. – О чем ты говоришь?

– А ты хорошая актриса, – замечает Дастин. – Неплохо разыгрываешь удивление. Может быть, тебе нужно было попробовать не петь, а сниматься?

– Я не знала. Не знала, клянусь тебе. Или… – Она смотрит на него так пронзительно, что Дастину становится не по себе. – Или ты мне лжешь?

Теперь наступает его очередь смеяться.

– Ты говорила мне когда-то, что презираешь двуличность. И я думал, что ты не такая, как все остальные. Думал, что ты – нежная, хрупкая, понимающая. Ангел. Но нет, Диана, ты – истинная дочь своего отца. Я безумно разочарован в тебе. Горько осознавать, что ты оказалась такой.

– Убирайся, – велит ему Диана. По ее лицу текут первые слезы. – Проваливай.

– С удовольствием. Я всего лишь хотел сказать, что упиваться своей популярностью тебе осталось не долго, – криво улыбается Дастин. – Я сделаю все, чтобы люди узнали правду. Я сумею обойти тот договор, который вы заключили с Санни. И деньги тебе не помогут.

– Пошел вон.

Диана падает в кресло. Слезы продолжают течь по ее щекам.

А Дастин уходит, еще крепче сжимая в руке букет белых роз.

В его душе – целая буря из эмоций, но Дастин куда лучше держит себя в руках, нежели Диана. Даже находит в себе силы улыбаться.

Он спешит выйти из «Скай-Арены» – это ему удается сделать через служебный выход. И садится в машину, где его ждет Хью – уже без охраны.

– Она уехала минут пятнадцать назад, – сообщает менеджер. – Я видел, как ее вывели и посадили в машину.

– Почему ты мне не позвонил?! – возмущается Дастин.

– Я звонил! – оправдывается Хью. – Не мог дозвониться – в «Скай-Арене» плохая связь!

– Ладно, гоним к ее дому, – решает Дастин.

– Думаешь, ее повезли туда? – сомневается Хью, включая зажигание.

– Скорее всего. Больше некуда. Она бывает только в студии и дома. А в студию сейчас ей ехать незачем.

Пока они мчатся к дому Санни, Дастин несколько раз звонит ей – она не отвечает. Ему остается надеяться только на то, что они смогут встретиться там. Дастин не хочет оставлять ее одну. Он чувствует, как ей плохо, – даже на расстоянии.

Хью гонит так быстро, как только может, поэтому они приезжают к уже знакомому дому Санни раньше нее. По крайней мере, в окнах ее квартиры все еще темно.

Надеясь, что его предположения верны, Дастин стоит у лестницы, ведущей в дом, прячась в густой тени. Он ждет свою Франки с большим нетерпением, то и дело вглядываясь в дорогу.