Солнце

– Бен?.. Что происходит? Зачем ты меня сюда привез? – с трудом вымолвила Лилит, не узнавая свой голос.

– В гости, – сел рядом с ней Бен и погладил ее по щеке. В его свободной руке был поднос с чашечкой свежего кофе – именно от него и исходил аромат, там же стояли тарелочки со сладостями.

– Не трогай меня! – отпрянула от него девушка, чувствуя помимо страха и отвращение. Она еще сильнее вжалась в стену.

– Ты должна быть более вежливой, Лилит. Ты ведь у меня в гостях, – укоризненно сказал Бен, и она вдруг увидела, как в его руке блеснуло лезвие ножа. Лилит с трудом перевела взгляд с него на лицо своего похитителя.

Он ненормальный. Просто псих.

– Извини, – выдохнула Лилит, снова начиная задыхаться – то ли от нехватки кислорода, то ли от удушающего страха. – Это ведь… прикол, да? Это ведь розыгрыш, Бен? Ты же меня… отпустишь?

Каждое слово давалось ей с большим трудом.

– Нет, – широко улыбнулся Бен. – Зачем тебе уходить от меня? Я очень тебя ждал, Лилит. Готовился несколько месяцев, чтобы подготовить нам дом, – обвел он взглядом подвал. – Извини, пока что тут почти ничего нет – я не стал заниматься дизайном без тебя. Ничего в этом не понимаю. Сделаем все, как ты хочешь. Я принесу каталоги.

Лилит поняла, что он сошел с ума. Окончательно свихнулся на почве больной любви. И почти не понимает ее.

– Хочешь поесть после дороги? – участливо спросил Бен и взял двумя пальцами фиолетовый макарун с тарелки. Но девушка плотно сомкнула губы и стала мотать головой. – Открой ротик, милая. Лилит. Открой рот. Ты не поняла меня? Или… – На его лице – почти мгновенно! – появилась ярость, исказившая лицо до неузнаваемости. – Тебе не нравится моя забота?! Ах ты, мразь, – замахнулся он вдруг. – Хочешь снова убежать к своему красавчику?! Шлюха! Не ценишь заботу!

И он стал бить Лилит по лицу. Бил больно и хлестко, не жалея сил. Так, что разбил губу, и она почувствовала вкус крови во рту.

Лилит никогда в жизни никто не бил. И она даже не пыталась защищаться, потому что не знала, как это делается.

– Ты спала с ним? – схватил ее за плечо Бен и стал трясти, как куклу. – Что ты кричала, когда спала с ним? Отвечай мне!

Лилит лишь молча плакала. Тьма наступала на нее со всех сторон. И нигде не было спасения.

– Я видел вас вместе! – как безумный кричал Бен, и глаза его наливались кровью. – Красавчик. Выбрала себе красавчика, стерва. Не такого урода, как я. Ну, – он схватил ее за подбородок и провел ножом от переносицы по носу к губам и чуть приоткрыл их лезвием, – говори, Лилит. Что вы с ним делали? Тебе нравилось? А если этим займемся мы? Тебе понравится? Будешь кричать для меня? – прошептал он ей на ухо, а лезвие спустилось по подбородку к шее и застыло у бьющейся жилки. – Или я должен сделать тебе больно?

– Пожалуйста… – прошептала Лилит.

– Что – пожалуйста?

– Отпусти… Пожалуйста… Я никому не скажу.

– Ты и так никому ничего не скажешь, – рассмеялся Бен. И Лилит вдруг точно поняла, что никогда его не знала. Либо он хорошо маскировал свою ненормальную больную сущность, либо разрешал видеть лишь то, что сам хотел показать – странноватого, навязчивого, но мягкого паренька, который сторонился почти всех. Кроме Лилит, разумеется. К ней он проявлял болезненный интерес с первого семестра. И с первого же семестра она презирала его за этот самый интерес – скользкий и липкий.

Лезвие стало спускаться еще ниже и на мгновение остановилось у ворота ее платья, а потом легко разрезало его на дюжину сантиметров. Лилит попыталась прикрыться, но Бен схватил ее за свободную руку, не давая сделать этого.

– А ты хороша, – сказал он, и девушка услышала, как он нервно сглатывает. – Раздевайся, Лилит.

– Нет, нет, пожалуйста, – взмолилась она, понимая, что Бен хочет сделать.

– Я же сказал – будь вежливее! – Он снова ударил ее по лицу. – Я дал тебе возможность сделать все добровольно. По любви. Но, видимо, придется все делать самому. Самому, поняла, грязная стерва? – он снова поднял на Лилит руку – так, что ее голова откинулась и ударилась о стену. В ее глазах помутилось от удара, и на какое-то мгновение она потеряла сознание. А когда пришла в себя, поняла, что Бен – сверху и он наполовину стянул с нее платье, а теперь расстегивает ремень. Тьма в его глазах клубилась, и Лилит стало так страшно, что она перестала контролировать себя.

– Отстань от меня! Не трогай меня! Не трогай! Не трогай! Не трогай! – кричала она на одной ноте – звонко и пронзительно. И всячески пыталась спихнуть с себя Бена, несмотря на то, что одна ее рука была пристегнута к скрипучей железной кровати. – Ненавижу тебя! Урод! Ублюдок! Отпусти меня!

Она была словно тигрица – боролась так отчаянно, что Бен не выдержал. С каким-то ревом он отпрянул, на ходу застегивая ремень, а после вдруг схватил нож и…

Лилит помнит почти все. А как это было, забыла.

Забыла, как Бен исполосовал ее лицо ножом. Как оно стало кровавым месивом. Как кровь стекала по ее шее и плечам вниз. Как она страшно кричала. Просила его остановиться. Умоляла. Заклинала.