Солнце

Но Бена было не остановить – демоны, что сидели в подвале по углам, будто вселились в него, и он все поднимал руку и поднимал. Пострадало не только ее лицо, но и плечи, и спина, как он умудрился не вспороть артерию на шее, осталось загадкой.

Наверное, Лилит повезло.

Повезло?

Демоны покинули его так же внезапно, как и появились, и он вдруг замер, широко раскрытыми глазами рассматривая залитое кровью лицо Лилит. А потом бросился куда-то из подвала, оставив ее в полубессознательном состоянии, задыхающуюся от тошнотворного запаха крови, который, казалось, был всюду. И вернулся с аптечкой.

Словно ничего не произошло, Бен стал обрабатывать раны Лилит.

– Теперь ты точно не будешь ему нужна, – говорил он медленно. – Он же красавчик. А ты помечена мною, милая. Но ты не переживай, когда раны срастутся, ты поймешь их цену. Ты поймешь, что я люблю тебя не только из-за твоего личика и фигурки. Понимаешь? Понимаешь?

Лилит не понимала. Ей казалось, что она сходит с ума.

– Мы будем счастливы – ты и я, – продолжал Бен – демоны не ушли, они все еще находились в уголках его сумасшедших глаз, затаились там на время. – И никто нам не помешает.

Он вдруг поцеловал Лилит прямо в окровавленные губы и облизнулся, заставив ее трястись от страха и нового приступа отвращения.

В какой-то момент Бен снова стал приставать к ней и уложил на кровать, нависнув сверху и пытаясь сделать то, чего так хотел. Но Лилит вновь охватила истерика. Она даже умудрилась дотянуться до валявшегося на кровати ножа и схватить его за рукоятку с явным намерением всадить в спину своего мучителя, но Бен успел заметить это. Он отпрянул, и нож лишь слабо царапнул его по плечу. Тогда Бен вцепился в волосы Лилит, несколько раз ударил ее головой о кровать, а потом и вовсе всадил ей в предплечье шприц с каким-то лекарством. И Лилит провалилась во тьму.

Почему-то ей снился Октавий. Они вместе неспешно прогуливались вдоль берега реки, и легкий ветерок играл с их волосами. Октавий держал Лилит за руку и улыбался ей – так солнечно и тепло, что ей стало хорошо на душе.

– Если ты будешь в беде, я спасу тебя, – сказал вдруг Октавий и с нежностью дотронулся до ее щек – здоровых, без намека на шрамы.

– Правда? – спросила она. – А как ты узнаешь, что я в беде?

– Почувствую, – Октавий поцеловал ее в лоб и обнял, а Лилит прижалась к нему с чувством странного облегчения.

Однако сон закончился, и Лилит вернулась в реальность – все в том же темном подвале.

Лицо нестерпимо горело, словно от ударов хлыстом, голова раскалывалась и кружилась – так, что девушке казалось, будто кружится и подвал. К горлу подступала тошнота, а руки и ноги налились горячей слабостью.

Одной рукой она все так же была пристегнута к кровати.

Лилит вслушалась в тишину. Где-то в углу продолжала капать вода. Кап-кап-кап. А еще слышалось чье-то глубокое дыхание.

Сначала Лилит думала, что это Бен. Однако вскоре она услышала слабый стон и поняла, что он притащил в подвал кого-то еще.

– Эй, – тихо-тихо позвала она. Губы и язык слушались ее плохо. – Ты меня слышишь?

Вместо ответа Лилит снова услышала слабый стон. Она хотела сказать что-то еще, хотела узнать, кто это, однако в это время снова послышались шаги. И Лилит замерла и закрыла глаза. Зачем – и сама не знала. Просто ей было ужасно страшно.

Загорелась лампочка – в подвал вошел Бен.

– Пришла в себя, куколка? – спросил он, но не у Лилит, а у той, второй.

– Кто вы? – раздался слабый женский голос, переполненный ужасом. – Зачем вы привезли меня сюда? Боже, что вы хотите?!

– Я хочу тебя, – слишком дружелюбно сказал Бен, и Лилит вдруг поняла, что сейчас его демоны снова вырвутся наружу. Все внутри нее сжалось. – Ты же будешь моей? Хочешь пирожное?

– Нет, перестаньте… Что вы делаете?!

– Ты будешь моей второй. Запасной. Знаешь, я не могу, когда она плачет. А она все время плачет, – пожаловался Бен. – Ну же, тварь, не смей мне сопротивляться! Жри пирожное, я для тебя его купил. Жри!

Раздались звуки ударов и беспомощные крики девушки, переходящие в рыдания, а потом в тихие жалобные стоны. Бен не собирался останавливаться – делал то, что не получилось сделать с Лилит. И, кажется, наслаждался страхом своей жертвы. Упивался властью над ней. Хрипло смеялся.

Лилит так и не открыла глаза. Лежала, молча слушая все это. И молилась, сама не понимая какому богу. Снова одуряюще пахло кровью.

– Я скоро вернусь, – пообещал Бен, поднимаясь и застегивая молнию на брюках. – Ты мне тоже нравишься, милая. Лилит, а ты спишь? Слышала, как ей было хорошо? Лилит?

Девушка не отзывалась. Пусть думает, что она так и не пришла в себя. Пожалуйста, пусть. Кажется, даже сердце у нее стало стучать медленнее.

Он все же ушел, оставив наконец в покое вторую пленницу, судорожно хватающую воздух губами. Свет Бен оставил, и Лилит едва не попалась. Лишь секундное замешательство не дало ей поднять голову – дверь резко вдруг распахнулась, и Бен заглянул в подвал, то ли проверяя, не обманывает его Лилит, притворяясь, что без сознания, то ли забыл что-то.