Солги со мной

Фиби и Дейзи загорали на полотенцах в одинаковых ярко-розовых бикини без бретелек и о чем-то тихо переговаривались. Я попробовал читать по губам. Речь шла о брате Кайли, Сэме, пареньке из «Делфинос», которого арестовала полиция, – мог ли он на самом деле быть виноват.

– Не похож на насильника, – сказала Фиби.

– А кто похож? – спросила Тина, которая тоже подслушивала. – Это вам обеим урок! Внешность обманчива!

Я посмотрел на Элис. Она внимательно разглядывала поднятый с земли камушек.

– А может, допросят его в качестве свидетеля, а не подозреваемого, – заметил я.

Элис вскинула на меня глаза и тут же их отвела. Швырнула камень в море и откинулась назад, закрыв глаза и подставив лицо солнцу.

– По-моему, он вообще рано ушел, – припомнила Дейзи, поднимаясь на локтях, и крикнула Луису, который сидел в тени под деревом и осторожно кусал рулетик из ветчины: – Ты же с ним говорил? Вы ушли в одно время, до нас еще. Кажется, собирались идти домой вместе…

Я поглядел на Элис. Она не шелохнулась.

– Не знаю, – пробормотал Луис, не поднимая глаз. – Я был немного того…

– А я совсем не слышала, когда вы вернулись, – объявила Тина. – Спала без задних ног!

Я ждал. Ну теперь-то Элис и Эндрю скажут правду? Оба молчали, и я уже открыл рот, чтобы невинно поведать о том, что видел, но передумал.

– В любом случае – бедная девочка! – продолжала Тина. – Надеюсь, ее есть кому поддержать и она не одна в больнице в чужой стране. Что родители прилетели или у нее хорошие друзья…

– Она была с большой компанией, – беспечно сказала Фиби. – Наверное, все в порядке.

Я представил спутников Лоры: пиво, бритые головы, – и, не подумав, ляпнул:

– Друзья у нее сомнительные.

Элис обернулась.

– А ты откуда знаешь, какие у нее друзья?

Я аккуратно затушил сигарету.

– Если это та, о ком я думаю, ее зовут Лора. Вчера ехала вместе со мной в автобусе с юга с группой бритоголовых.

– Я думала, ты взял такси.

Мое лицо залила краска.

– Э-э… В конце концов решил все-таки на автобусе.

Она очень странно на меня посмотрела.

– Но ты говорил…

– Да, вот дурак!.. Сам не знаю, зачем соврал…

Я слез с камня и взял помидор. Теплый сок брызнул на подбородок. Я вытер его тыльной стороной ладони и демонстративно устроился на гальке рядом с Элис. Она чуть заметно отодвинулась. Эндрю не спускал с нас обоих глаз. Вот так всегда! Они ведут себя предосудительно, а неприятности у меня!

Запачкаю этим черным шорты. Ну и что, они не мои. Я с грустью понял, что здесь вообще нет ничего моего, как ни притворяйся.

После обеда Луису стало лучше. Мы поменялись, и я поехал домой вместе с Тиной, предоставив ему грести на каяке вокруг мыса к отелю. Я смотрел, как они удаляются от берега, одобрительно кричал и сыпал шуточными советами: «вот так, молодец», «держим равновесие, гребем четко, размеренно», – надеясь при помощи юмора вернуть себе контроль над ситуацией.

К машине взбирались через рощицу по каменистой тропинке, усыпанной сосновой хвоей. Воздух свежо пах эвкалиптом. В небе над нами кружила хищная птица, наверное ястреб. Ее изогнутая тень косо ползла по земле. Тина оставила меня далеко позади, хотя я слышал ее тяжелое дыхание и негромкие возгласы по поводу крутизны подъема. Я с сумками, не торопясь, шел сзади, довольный, что могу ненадолго остаться наедине со своими мыслями. Подумать было о чем…

Когда выбрался на дорогу, Тина стояла, прислонившись к машине, и обмахивалась ладонью.

– Уф! Как в кузнице! Если бы ты не согласился быть моим вьючным животным, наверное, умерла бы!

Мимо нас с ревом промчались квадроциклы, точно бензопилы на колесах. На них восседали подростки в майках.

Я подождал, пока они исчезнут за поворотом, подняв за собой шлейф пыли.

– Ну хоть на что-то сгодился.

Хотел, чтобы это прозвучало кокетливо, а не жалостливо, но Тина шагнула ко мне.

– Не обращай внимания на Эндрю.

Стремительно сжала руку в кулак и ткнула мне в щеку. Странное движение: сочувственный удар и притворное отступление. Будь я ребенком, наверное, сжала бы мне щеки и уперлась лбом в лоб. Убрала руку и села рядом на ограждение.

– Он чувствует ответственность за Элис, и иногда его заносит.

– Дело в том, что я и сам бы не прочь взять за нее ответственность.

И опять я, видимо, превратно истолковал ее тон. Поднимаясь по тропинке, я раздумывал, сказать или нет про пьяного Луиса и то, что Эндрю с Элис его покрывают. Теперь точно знал, что не скажу. Тина долго в меня вглядывалась. Я нервно засмеялся, почувствовал, как наворачиваются слезы, закусил губу и отвернулся.

– Влюбился, да? – спросила она наконец.

Странное ощущение. До этой минуты мне и в голову не приходило. Возможно, я расчувствовался из-за изнасилования и тревоги за Элис, или наконец вышли на поверхность стресс от гребли на каяке и облегчение, что кошмар позади. Внутри все обмякло, и секунду я не мог говорить. В конце концов безразлично пожал плечами и выдавил:

– Я для нее недостаточно хорош, вот в чем беда.

– Ты поэтому соврал насчет такси? Чтобы соответствовать?

– Да. Наверное.

Она обернулась от дороги к морю.