Солдаты — сыновья солдат

Пять раз приезжала Тоня на аэродром, и все зря. В конце концов волнение прошло, пришла злость. Состоится, наконец, этот проклятый прыжок или нет? Когда самолет поднял ее в воздух, она была потрясена. Вон внизу дома, дороги! Лес! И каждая машина на дороге видна. И они двигаются! Медленно-медленно. А это поезд! Как все интересно.

Тоня узнавала знакомые предметы. Они выглядели отсюда, с высоты, совершенно иначе, и все же были хорошо знакомы, привычны.

Она совсем забыла о прыжке. Когда настал момент прыгать, забеспокоилась: как, в эту бездну, где дома кажутся спичечными коробками, а машины букашками? Готовясь к прыжкам, она как-то не думала, что прыгать впервые ей будет страшновато. А сейчас…

Вообще Тоня, но ее словам, всегда была трусихой, но каждый раз пересиливала это. Не для других. Для себя. Себе самой она должна была доказать, что может сделать то-то и то-то. Так, по крайней мере, она мне объясняла. А я думал: «Трусиха? А что такое смелость? Разве не умение преодолевать страх?»

Тоня сидела передо мной в красной юбке и черной кофточке, смотрела на меня растерянными глазами. Потом взяла себя в руки, рассмеялась:

— Вы знаете, я сейчас переживаю тот прыжок, как тогда, волнуюсь, прямо колени дрожат…

Она тогда ничего не видела вокруг, ринулась очертя голову. В мозгу вертелись обрывки инструкций, советов, наставлений. За добрую сотню метров от земли сжала ноги, готовясь к приземлению…

Все время, что спускалась, вспоминала момент отделения от самолета и внутренне клялась: никогда в жизни больше не прыгнет. Хотя все сошло благополучно, при втором прыжке волновалась не меньше. И при третьем, и при десятом. А когда прыгнула четырнадцатый раз — острота волнения прошла, словно ее никогда не бывало.

Дома Тоня отчаянно хвасталась перед мамой. Каждый раз, съездив на аэродром и возвратившись не солоно хлебавши из-за плохой погоды, она говорила, что совершила прыжок.

Но когда это действительно произошло, решила, что больше прыгать не будет. Она думала так: не вспомнят о ней — сама не напомнит. Но о ней вспомнили и настойчиво требовали ответа — будет ли прыгать? Она прыгала снова. И снова не появлялась. Ее разыскивали и опять задавали тот же вопрос. (Она не знала тогда, что прыжки планируются заранее и руководству просто нужно было знать, «планировать» ее или нет).

Ей всегда неудобно было отказываться. Соглашалась и прыгала. Только после восьмого прыжка твердо решила продолжать занятия.

В этот период ей очень помог известный парашютист Николай Федорович Дешевой. Она многим обязана ему и с большой теплотой вспоминает его заботы и помощь.

Сначала Тоня пыталась совместить волейбол с парашютизмом. Но это оказалось невозможным.

Парашютизм — спорт, который трудно сочетать с другими. Он требует много времени. Надо выезжать на аэродром, расположенный обычно далеко от города, подниматься на самолете; иногда машина делает несколько заходов. А укладка парашюта? Да еще погода заставляет иногда ждать на земле. Надо заниматься наземной тренировкой — парашютист должен быть физически сильным, ловким, быстрым. Кроме того, парашютист должен знать и теорию. Где тут найти место для других видов спорта, разве что в виде вспомогательных упражнений. И волейбол пришлось бросить.

За год Тоня совершила 47 прыжков.

Еще когда она прыгала в первый раз, то подумала, как здорово уметь управлять своим телом в воздухе. И прыжки на точность приземления получались у нее особенно хорошо.

В этот период она очень много занималась теорией — читала специальную литературу, изучала схемы, решала задачи.

Когда ей исполнилось девятнадцать лет, впервые приняла участие в крупных соревнованиях — первенстве Украины — и заняла 15-е место из 22. За ней числилось 107 прыжков.

Через год из четырех мастерских нормативов Тоня выполнила один — фигуры в свободном падении — да еще принесла очки команде. Это было на республиканском первенстве. В том же году она получила звание мастера спорта.

Однажды друзья стали шутить: «Иди в армию, теперь девушки могут служить, тебе только и быть солдатом». Она поддержала шутку. Но каково же было всеобщее изумление, когда Тоня действительно подала заявление. А все объяснялось просто: на заводе она год работала в ночной смене, чтобы дни посвящать любимому спорту, но дальше так продолжаться не могло. Тоня знала, что, служа в армии, в воздушнодесантных войсках, сможет активно заниматься любимым спортом.

В составе части она оказалась в Прибалтийском военном округе. Сначала ее должность была — старший портной.

— Смотри-ка, — шутил брат Леня, — я портной, и тебя пустили по той же специальности, хоть ты и в армии.

— Погоди, — отвечала Тоня, — пойдешь и ты по моей.

Предсказание оправдалось. Когда Леонида призвали в армию, он оказался в десантных частях.

— Видишь, — смеялась Тоня, — я была права.