Солдаты — сыновья солдат

Каково место девушки в воздушнодесантных войсках? Она радистка, она санинструктор, она штабной писарь, потому что в воздушнодесантных, как и во всех войсках, есть штабы. И эти штабы тоже спускаются на парашютах, как и врачи, повара, и оружейные мастера, и генералы, включая командующего. В этих войсках спускаются на парашютах все и вся.

Девушки, как и мужчины, занимаются строевой и огневой подготовкой, изучают уставы и самбо, ходят на лыжах, ходят в походы. Они солдаты или сержанты, и все, что солдатам или сержантам положено делать, — делают.

И снаряжение у них такое же, как у мужчин. И парашютов специальных, женских, чтоб с бантиками и полегче весом, между прочим, не существует. Прыгать с парашютом, могу заверить читателя, — не пустяк. Не всякий даже сильный, смелый мужчина легко решится на это.

А те девушки, о которых пойдет рассказ, не представляют себе жизни без прыжков. И привела их в воздушнодесантные войска страстная любовь к парашютному, спорту. Какими бы разными ни были их судьбы, но в какой-то момент, когда они впервые познакомились с парашютом, их пути сошлись и протянулись в одном направлении. Вот это, пожалуй, самое интересное.

Я приехал в десантную часть. Мой «ангел»-сопроводитель, старший лейтенант Осинцев, продемонстрировал свое «хозяйство». Очень люблю это деловое, уютное слово, которым еще со времен войны обозначались воинские части. Впрочем, здесь никаких важнейших военных объектов не было. Ленинская комната, классы, спортзал, казармы…

Но у девушек их комнаты как-то не назовешь казармой. Разве что живут здесь военные. Есть кухня, стол, чтобы гладить, — ведь девушки…

На каждой тумбочке листья, даже цветок в вазочке. Милые, забавные сувениры. Вот парашютик, фигурка парашютиста — подарки чехословацких спортсменов. Вот кукла — Старик Хоттабыч.

На стене висит великолепно нарисованный черный кот, под мышкой у него градусник. Под ним незатейливые стихи:

Мы катались на лыжах вчера,
Подхватили мы грипп со двора,
Только песня совсем не о том.
Как вот прыгать мы будет потом?
Говорят, не повезет,
Если кто-то в изолятор попадет.
А окажемся мы там —
Очень долго не допустят нас к прыжкам.

Впрочем, как выяснилось потом, и кот, и стихи — шутка, а может быть, заклинание от опасности болезни. Хотя трудно поверить, что молодые, пышущие здоровьем девицы могут заболеть гриппом или вообще заболеть.

У них другие «болячки». В уголке, у шкафа, стыдливо прячась, стоит палочка с гнутой ручкой. Каждый, кто при прыжке растянет связку, подвернет ногу, ушибет колено, — ходит с этой палочкой. По традиции неудачник вырезает на палочке свое имя. Не надо приукрашивать действительность (меньше всего этого хотели бы сами парашютистки) — на палочке вырезано не одно имя.

Еще на стене висит карта. На карте обведенные чернилами имена отслуживших срок и демобилизовавшихся подруг. Они разъехались кто куда. Одни вышли замуж, другие еще нет, у иных уже растут дети. Жизнь идет…

Со мной поделились увлекательным проектом: повесить карту, на которой будут обозначены все города, где побывали, где участвовали в соревнованиях парашютистки подразделения. Их уже много набралось, этих городов. И не только у нас в стране.

Девушки и разъезжаются в разные края, и из разных краев съехались сюда. В журнале «Крылья Родины» были опубликованы фотографии участников команды этого подразделения — пятнадцать фотографий, пятнадцать человек из двенадцати городов разных республик!

Я не хочу писать о книгах, гитарах, походах в кино и театры. Считаю наивным, когда, рассказывая о каком-нибудь замечательном советском парне или девушке, пишут: «Он любит классическую музыку, не пропускает ни одного спектакля МХАТа, ходит в зал Чайковского». Считаю это наивным потому, что не встречал, да и не представляю себе, что когда-нибудь встречу советских ребят и девчат, которые не читали бы книг, не интересовались бы искусством, музыкой (пусть не всегда классической, пусть опереттой, даже джазом).

Вот чем здесь увлекаются, так это вязанием. Я прослушал квалифицированную лекцию о современных методах вязания, качестве шерсти и так далее. И почти все девушки, которых там видел, имели чудесные вязаные шапочки, перчатки, шарфы — синие с белым у всех. Для них это обычное дело, но мне все же было странно слушать, когда обладательница полутора тысяч прыжков Светлана Власова хладнокровно и спокойно повествовала о головоломном прыжке, но сразу становилась взволнованной и озабоченной, когда речь зашла о трудностях, связанных с подысканием какой-то особенной, дефицитной шерсти.