Солдаты далеких гор

— Слушай, — вдруг серьезно заявил Коган. — Проход ведет на другую сторону гряды. Через верх немцам туда добраться непросто. Понадобится не один час, а может, и альпинистское снаряжение. Место очень хорошее, острые скалы. Ты только представь. Утром, если немцы не уйдут, и тем более если к ним подойдет подкрепление, они ведь могут начать обыскивать тут все вокруг, решат, что нас еще нет, и станут занимать позицию. Точно нас найдут. А если мы сами, первыми утром нападем на них?

— И что дальше? — не понял Шелестов.

— Двое завязывают бой. Двое под этот шум в пещере разбрасывают завал. Очистив проход, они вступают с немцами в бой. В это время Лиза с маршалом уходят на ту сторону гряды и идут к месту рандеву. Двое суток они продержатся без нас. А мы в это время потреплем немцев и уведем их за собой назад. Оторвемся и тоже к месту встречи.

— А если не оторвемся?

— А если Луна на Землю упадет? — ехидно ответил Коган. — Гадать будем? Чего это мы не оторвемся? Двумя парами будем действовать. Двое, когда включатся в бой, могут атаковать с фланга. Нанесут урон, и первая пара уйдет. Немцы пойдут за второй парой, если будет кому, их атакует первая пара. Мы что, так никогда не делали?

— В принципе, согласен, — подумав, ответил Шелестов. Он вытащил из кучи камня плоскую плиту расслоившейся породы весом килограммов десять и положил рядом. Еще один такой же кусок. Отряхнув руки, кивнул: — Если всю ночь работать, то можно и без шума, если с шумом, до за полчаса раскидаем. А то и быстрее. Можно же просто наверху лаз расширить, чтобы человек пролез. А если ночью работать — нужен свет, а костры жечь всю ночь здесь не получится. Они нас сразу заметят… Ладно, Боря, хорошо придумал. Пошли к ребятам.

Объяснив группе свой план, Шелестов приказал всем отдыхать. Буторин отправился сменить Сосновского у входа, чтобы тот мог поесть. Выслушав план и уминая тушенку из банки ножом, Сосновский смотрел больше всего на Лизу. Девушка выглядела подавленной. Михаил отозвал ее в сторону, посмотрел в глаза при свете костра и спросил:

— В чем дело?

— Я боюсь, — тихо ответила Лиза и опустила голову.

— Что я слышу? — уставился на нее Сосновский. — И это мне говорит та самая отчаянная девчонка, которая приказала меня расстрелять, которая рванула прямо через занятую немцами территорию на станцию за подмогой, та, которая с самого начала войны воюет в Югославии, да так, что ее уважает сам лидер югославских коммунистов? Я сплю или брежу?

— Перестань, Михаил, — отмахнулась Лиза и закрыла лицо руками. Оторвав руки, она посмотрела разведчику в глаза. — Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю, чего я боюсь. Я не струсила, я боюсь, что не справлюсь с таким заданием. Вместе с вами я готова сражаться и даже умереть. А вот в одиночку вывести раненого Иосипа, защитить его, довести до нужного места по незнакомой местности… Я могу не справиться.

— Ты справишься, — улыбнулся Сосновский. — Ты чего запаниковала? Иосип нормально себя чувствует, у него не поднялась температура, его не лихорадит. Это значит, что нет заражения, что с раной все нормально, просто она у него открылась. У него просто слабость. Мы ему рану промыли, продезинфицировали. Дали лекарство. К утру он будет как огурчик и сам тебя доведет куда надо. Он же боец, солдат! Ты нужна для того, чтобы было кому прикрыть спину, чтобы было с кем посоветоваться, да просто помочь с какой-то мелочью, подежурить, когда он ляжет хоть немного поспать.

…Ночь прошла спокойно. Разведчики по очереди несли караул у входа. Из пещеры не было видно, что происходит у немцев, но выходить в ночь наружу Шелестов запретил. И только на рассвете, когда наступила его очередь охранять вход, он выбрался и прошел около сотни метров в сторону лагеря десантников. Первым делом он увидел часового. Круглая каска, подшлемник и автомат в руках. Парашютист внимательно смотрел по сторонам, прислушивался. Ясно, что он не один в карауле. Есть еще солдаты, которые охраняют лагерь. Но ясно, что десантники здесь, никуда не ушли. Вот цели их непонятны, а это плохо. Шелестов долго наблюдал за немецким лагерем. А посчитать количество фашистов он точно не смог. Подходить ближе было опасно. Парашютисты — это опытные бойцы, хорошо обученные. С этими шутки плохи. Поняв, что больше ничего не увидит и не узнает, Максим вернулся в пещеру.

— Ну, что там? — сразу же поднялся Буторин.

— На месте. Спят, охрана бодрствует. Пересчитать не смог, но видел человек восемь. Думаю, их не меньше десяти или пятнадцати. Если удастся удачно атаковать, то любые потери для них будут существенными. И если они посчитают, что нас много, то тоже будут вести себя осторожно.

— Кого возьмешь с собой? Может, я начну?

— Ты мне здесь нужен, Витя, — покачал Шелестов головой. — Ты с завалом разберешься, а как проводишь Тито с Лизой и к нам на помощь придешь, откуда ударить, сообразишь лучше других.

— Михаила возьми. Он шустрый, стреляет лучше других. Опять же речь немецкую услышит и поймет, о чем разговор. Они ведь с перепугу начнут кричать, команды отдавать.

— Ты прав. Поднимай людей.