Солдаты далеких гор

Шелестов и Буторин лежали на опушке леса и с невысокого яра рассматривали железнодорожное полотно. Этот участок местности они выбрали еще утром. Судя по карте, здесь поезда шли южнее Белграда к морю. Если все верно, то можно добраться до Хорватии, где базировался штаб Тито, быстро и с относительным комфортом. Пути здесь делали крутой поворот, даже больше чем на девяносто градусов. И на этом большом участке поезда должны сбрасывать скорость. А это значит, что можно забраться на товарный состав и миновать множество немецких постов и гарнизонов.

— Днем не получится, — задумчиво сказал Шелестов, пожевывая травинку и разглядывая местность. — Из паровоза все видно на километр, он весь свой хвост оттуда видит на этом участке. А семерых на поезд быстро не посадишь.

— Значит, ночью, — спокойно согласился Буторин. — Делим группу на две части, залегаем по обе стороны от полотна и маскируемся. Сигнал к быстрой посадке на поезд даем фонариком под колесами. Главное, быстро определить подходящий вагон.

В сумерках группа разделилась и вышла к железнодорожному полотну. Пока еще было видно, что под ногами и где лучше лечь, стоило поспешить. Разведчики тащили с собой охапки сена из прошлогодней скирды на опушке леса. Укрывшись плащ-палатками и набросав на себя сено, разведчики замерли в ожидании состава. Около двенадцати ночи прошел состав с углем, и его пришлось пропустить. Еще через час прошел состав с цистернами в обратном направлении, в Румынию. Цистерны были пустыми, и состав шел легко. У Шелестова в голове мелькнула шальная мысль пустить какой-нибудь состав под откос. Километра через два будет подходящее место на прямом участке, где полотно поднято метра на три над местностью. И поезда там уже набирают скорость. Но он отогнал эту глупую мысль. В данном случае поговорка, что «с паршивой овцы хоть шерсти клок», не работала. Никаких взрывов и диверсий. Нужно срочно попасть в Хорватию. Это единственная сейчас задача.

— Товарный состав, — толкнул Шелестова локтем в бок Букин. — Кажется, с лесом.

Максим прижал к глазам бинокль, но в ночи оптика помогала мало. Каким образом старшина умудрился что-то разглядеть, было загадкой. Но когда поезд приблизился, то и в свете звезд стало видно, что большая часть состава — это платформы, на которых уложены и перевязаны толстой проволокой бревна, пачки досок, брус. В середине состава три товарных вагона. Над крышей одного вился дымок. Значит, там люди, печка, готовится пища. Но только над одним вагоном, третьим. А еще у этого вагона имелась тормозная площадка, и теперь было хорошо видно, что там стоит и курит солдат с винтовкой на ремне.

— Миша. — Шелестов повернул голову и позвал Сосновского. — На тормозной площадке часовой. Снимешь его! Мы садимся на платформы с бревнами.

— Вижу, — отозвался Сосновский. — Задачу понял.

Шелестов приготовил фонарик. Сейчас по другую сторону полотна замерли в ожидании Коган с Буториным и Митя Пряхин. Они ждут сигнала. Состав, с перестуком колес на стыках рельсов, с громким пыхтением парового котла, приближался. По рельсам бежал луч прожектора паровоза. Когда проехали платформы с лесом и с разведчиками поравнялся первый товарный вагон, Шелестов трижды подал сигнал фонариком, направляя свет вдоль земли на уровне рельсов. Это означало, что забираться надо на третий вагон или платформу, не считая этой.

Сосновский сбросил плащ-палатку и, оставив автомат Шелестову, бросился к железнодорожному полотну. Его в темноте почти не было видно. Но когда Михаил ловко запрыгнул на нижнюю подножку тормозной площадки, Шелестов его увидел на фоне неба и звезд. Вот взмах руки, и Сосновский, уже не особенно торопясь, поднялся на тормозную площадку, вытащил из шеи убитого солдата нож и принялся вытирать лезвие о шинель фрица. Разведчики с двух сторон бросились к первой после вагонов платформе с бревнами. Бросив наверх плащ-палатки и рюкзаки, он забрались сами и улеглись на бревна, замерев и прислушиваясь.

Дождавшись знака Сосновского, Шелестов, Буторин и Коган перебежали к нему по бревнам и забрались на площадку. Убитый лежал у стены, покачивая головой вместе с колышущимся вагоном. Выбрасывать тело нельзя. Раньше времени его могут заметить патрули, и тогда поднимется тревога.

— Миша, держи автомат, — протянул Сосновскому его оружие Шелестов. — Делимся опять на две группы. Судя по запаху, в первых двух товарных вагонах лошади. Сопровождающие солдаты в третьем вагоне, дверь приоткрыта. С лошадьми тоже могут быть люди, но не больше, чем по одному на вагон. Просто для того, чтобы присматривать за лошадьми. Но, скорее всего, там только лошади. Виктор, Борис, вы берете на себя третий вагон. Постарайтесь без шума. Мы с Михаилом вас подстрахуем, а потом проверим два вагона с лошадьми.

— Есть, — кивнул Буторин, проверяя пистолет в кобуре на ремне и финку в ножнах, насколько она легко выходит. — Там печка внутри горит, значит, кое-какое освещение есть. Справимся.