Солдаты афганской войны

Особенно вши распоясывались в зимнее время, когда их защищал толстый слой одежды, под которым они чувствовали себя в полной безопасности. Как только с этими зловредными насекомыми ни боролись: и подвергали термообработке всю одежду и постельные принадлежности, некоторые даже стирали своё хэбэ в бензине — ничего не помогало. Вши были на редкость живучими тварями. Они быстро возвращали оставленные рубежи и восстанавливали свою прежнюю численность. Наши временные успехи так никогда и не увенчались окончательной победой. И смирившись с мыслью о неизбежном совместном проживании, каждый стал воевать со своей популяцией паразитов самостоятельно, тщательно осматривая одежду и, выискав затаившихся бестий, безжалостно давил их ногтями.

Дембельский досуг

Зима выдалась для Кабула холодной. Днём около нуля, а ночью — отрицательная температура. На земле долго держался снег. Чтобы в помещении было тепло, установили печь-буржуйку. Топили её исключительно импортным дубовым паркетом советского производства. Его залежи мы обнаружили прямо под ногами — в подвальном помещении. Поскольку офицеры следили за тем, чтобы дорогой паркет не шёл в топку, для отвода глаз у печки демонстративно покоилась с трудом раздобытая кучка хвороста, а ящик упакованного паркета прятался где-нибудь под кроватями. Паркет горел отлично и давал много тепла — его хватило на всю первую зиму.

У буржуйки любили собираться деды и болтать на разные темы. Они курили, плевали и бросали окурки прямо на пол, давая возможность молодым постоянно упражняться в поддержании порядка. Временами, когда требовалось освежить разговор, они подзывали к себе какого-нибудь из молодых.

— Э-э! Учёный!

— Я!

— Двигай сюда! — я откладываю текущие дела и подхожу к весёлой компании дедов:

— Ефрейтор Бояркин по вашему приказанию прибыл!

— Давай, рассказывай!

— Чего рассказывать? — я вначале даже и не понял, что дедам просто хочется, чтобы их поразвлекли разговором.

— Да не е..ёт, хоть чо. Чему тебя учили в университете, то и растолкуй нам!

Я стал мобилизовывать мысли:

— Да это всё не так просто и не интересно наверное… Ну, там… как движутся частицы в полях, как распространяются всякие электрические, магнитные волны. Но там одни формулы.

— Не-е, нах… нам твои формулы сдались? Давай расскажи лучше, сколько баб сделал на гражданке!

Это был обязательный вопрос для всех молодых десантников, на который они должны были ответить честно и откровенно. Причём, особый интерес представляли те немногие молодые, которые успели жениться ещё до армии. Теперь им приходилось излагать мельчайшие подробности их первой брачной ночи перед многочисленной и очень внимательной аудиторией.

Я на эту тему порадовать дедов ничем не мог. Так и сказал:

— Нисколько.

Но деды расценили мой краткий ответ как остроумный и дружно загоготали.

— Ну, учёный, может, щупал какую? Так рассказывай! Нет? Ну, хоть целовался?

— Да, — смутился я, — с одной…

— С одной? Ха! Ха! А что же ты её не сделал?!

— Надо время… чтобы понравиться, лучше узнать друг друга…

Деды схватились за животы:

— Ха! Ха!.. Чтобы лучше узнать!.. Ой, уморил! Да пошёл, снял тёлку — вот и узнал всё!.. Бери пример с Антона — за десять дней отпуска одиннадцать баб сделал! — Антон, сидящий в общей кампании, удовлетворённо заулыбался. Он сам, без всяких просьб, рассказывал о своих похождениях при всяком удобном случае уже. множество раз, и потому его истории уже всем порядком поднадоели. — Ладно! Жизни ты не знаешь! Рассказывай что в книжках читал интересного!

Поскольку я всегда интересовался астрономией, то решил, что эта тема вполне подходящая и завёл долгую лекцию об устройстве нашей Вселенной: как образовалась наша солнечная система; как рождаются и умирают звёзды, превращаясь в красные гиганты, белые карлики, нейтронные звёзды и чёрные дыры; какие невообразимо огромные расстояния до звёзд и галактик, и из чего они состоят.

Хотя эта тема и была несколько далека от армейской жизни, тем не менее дедам мой рассказ понравился: они задавали различные уточняющие вопросы, типа: когда же люди полетят к звёздам, пытались разобраться в мудрёных эффектах теории относительности, но особенно всех волновал вопрос о пришельцах из космоса. Я прямо высказал свои сомнения в существование летающих тарелок, чем весьма разочаровал слушателей.

Позже некоторые не раз приходили в наш взвод специально для того, чтобы послушать мои лекции об устройстве мира.

Ы-ыы!.. Ы-ыы!.. А-аа!..

Надо же такому случиться, ни с того ни с сего у меня разболелся зуб. Зуб был крепким, без видимых дефектов, но прикоснуться к нему, из-за дикой боли, было невозможно. Весь день по этой причине служба мне была не в радость: я ничего не ел, мучился и всё надеялся, что со временем боль отступит. На утро следующего дня, после беспокойно проведённой ночи, щёку разбарабанило так, что глаз заплыл, и я смотрел на мир сквозь узкую щелку. После завтрака на построении ротный, заметив на моём лице значительные изменения, обратился ко мне:

— Ефрейтор Бояркин.

— Я!

— Почему лицо перекошено?