Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

— Ерунда, — сказал Луц. — Такого здесь точно никогда не было. Но осматривать камеры я вам не советую. Грязь, вонь, чьи-то обглоданные останки и кучи собачьего дерьма. Задолго до нашего появления, здесь обосновалась громадная стая одичавших собак. Думаете, почему лошади шарахаются от этого места? Чуют, какие постояльцы обитали в каменном кольце.

* * *

На ночлег приехавших из города следователей определили в разные помещения. Брата Йохана Луц проводил в отдельную палатку, а сержанту с чиновником в качестве провожатого достался дикарь. Он отвел их в небольшой сарайчик, видимо, служивший егерям складом. Часть припасов была сдвинута в сторону, на освободившееся место кто-то бросил охапку сена и постелил пару серых затёртых до дыр простыней.

Эгон попытался заговорить с Копающей Собакой, но тот, либо не сообразил, чего от него хотят, либо просто не счёл нужным общаться.

— Забавный персонаж, — протянул чиновник, — даже разговаривать со мной не стал.

— Вы уверены, что он вас понял?

— Уверен. Мне не часто приходится общаться на торговом диалекте, но несколько словечек я вспомнить способен. Дело в том, что я обожаю всякие вещички, которыми пользуются дети леса. У меня дома целая коллекция. Посуда, предметы обихода, незатейливые украшения. Есть даже настоящий лук, правда, без тетивы и стрел. Вот, я и подумал, не найдётся ли у дикаря что-нибудь на продажу, или на обмен. У них, иногда, можно выменять потрясающие вещички за сущую безделицу, такую, как стеклянные бусы.

— Или чётки, — пробормотал Ладвиг, вспомнив, какими глазами смотрел Копающая Собака на костяшки в руках у монаха. Упоминание о бусах вызвало воспоминания о простеньких украшениях, замеченных на телах жертв. Но признаков ограбления при этом не было никаких.

"Ерунда, — подумал сержант, — ничем, кроме совпадения, это быть не может".

— Изысканно, — хмыкнул Эгон, оглянувшись по сторонам. — Последний раз я ночевал на сеновале несколько длинных сезонов назад, когда сопровождал сборщиков налогов. Была в той деревне одна девка… Пиво подавала в придорожном трактире… Словом, выспаться так и не удалось. Только глаза сомкнул, как петухи заорали.

Рассеянно слушая воспоминания чиновника, сержант прошёлся по сарайчику, выглянул в маленькое, забранное решёткой оконце. В наступивших сумерках была частично видна палатка, в которую поселили монаха. Сквозь мельчайшие отверстия в плотной ткани просачивались лучики света от зажжённой свечи. Несколько раз её свет затмевался, похоже, брат Йохан ещё не ложился и расхаживал взад-вперёд по палатке.

"Подкинул ему Манфред пищу для размышлений, — подумал Ладвиг. — Хотя, по большому счёту, хитрый егермайстер так ничего нам и не рассказал. Вроде бы и наговорил много, а бульон-то из его слов пустой вышел. Навара никакого".

— Беспокоится чернорясник. — сказал взглянувший в то же оконце Эгон. — Зацепиться ему не за что. А нам с вами, господин сержант, есть, о чём доложить Городскому Совету. Им будет небезынтересно узнать, что егермайстер таскал сюда демонов на потеху знати. Опытному юристу и этого будет достаточно, чтобы довести дело до судебного разбирательства.

— По-моему, Манфред ничего особенного не поведал.

— В том и дело! Гораздо важнее то, о чём он умолчал!, — оживился чиновник. — Егермайстер, я уверен в этом, ловко подсовывал нам полуправду. Вроде бы и секрет открыл, но развивать эту тему дальше не получается, за неимением продолжения. Но это, всего лишь, тонкая игра. Как говорится, если хочешь что-то спрятать — оставь на виду.

— Подчёркивают ли ваши слова уверенность в том, что преступления совершили привезённые Манфредом демоны?

— Не исключено. Он понял, что доказательства у следствия есть, и отнекиваться не рискнул. И обставил дело так, что обвинить егерей можно только в халатности, но никак не в злом умысле. Это многое меняет.

— Выходит, нам больше не нужно тормозить расследование?

— Нам, — особо выделил чиновник, — не нужно. А черноряснику подкладывать на тарелку лучшие кусочки не следует. Он и так знает слишком много.

— Думаете, Манфред испугается подобных обвинений?, — скептически покачал головой сержант. — Он, не задумываясь, упомянул герцога Кэссиана в качестве заказчика экзотических питомцев.

— А вы не догадываетесь, зачем он это сделал?, — улыбнулся Эгон. — Он рассчитывает, что после таких откровений никому не придёт в голову выяснять имена других заказчиков.

— Других?

— Я больше, чем уверен в этом. Его светлость — признанный законодатель мод. Будь то одежда, сорт вина, порода собак или окрас лошадей. Неважно что. Его выбор — образец для всей дворянской верхушки города.

— Пожалуй, вы правы…

— Ещё бы! Не знаю, какие выводы сделал чернорясник, но мы с заданием справились. Как вы ловко поддели Манфреда вопросом о сбежавших демонах, господин сержант. Разговор сразу повернул в нужное русло. Откуда вы о них узнали?

— Само пришло в голову. Наверное, сыграло свою роль то нарождающееся сатанинское дерево, которое монах нашёл на болоте.

Эгон внимательно посмотрел на Ладвига: