Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

При обстановке, сложившейся сегодня в текущей литературе, я не могу позволить себе никаких «излишеств», никаких уступок внелитературным соображениям.

Само начало письма не предполагает диалога, ультимативная форма не оставляет пространства для изменения позиции издательства. Грачев объективно загоняет в угол себя и редакцию. Далее он начинает объяснять, почему изменения невозможны, используя литературные аргументы:

Долго работал над двумя очерковыми текстами («Дорога к дому», «Записки простого человека»), но в конце концов мой читательский вкус восстал против совмещения несовместимого. Все хорошо на своем месте. Книга рассказов хороша как книга рассказов.

И дальше слова, возвращающие нас к началу письма:

Если издательство не принимает в расчет изложенные здесь соображения, если его интересы при выпуске книги расходятся с принципом, которым руководствуюсь в своей жизни и литературной работе я сам, значит, я как автор по существу не укладываюсь в практические навыки работы издательства.

«Советскому писателю» принципы жизни Грачева были безразличны. Он, не выпустив ни одной книги, превратился в проблемного автора. Игорь Ефимов в мемуарах посвящает Грачеву три страницы. На первой он рассказывает о своей симпатии к Грачеву:

Я всегда пытался выкроить из деловых пробежек по городу пятнадцать-двадцать минут, чтобы заскочить к нему на сигаретку, на чашку кофе.

Объяснение Ефимовым проблем с изданием книги на второй странице:

В стилистике Грачева не было ничего вызывающего, ломавшего привычные каноны. Почему его так упорно не печатали? Не могу найти другого объяснения, кроме вдруг загоревшихся в памяти строчек Пушкина: потому что «важным людям важны вздоры ⁄ И что посредственность одна ⁄ Нам по плечу и не странна».

Здесь снова придется не согласиться с мемуаристом. Хотя бы из приведенного отрывка из рассказа «Машина» видно, что «стилистика» Грачева не совпадала с трендом эпохи. Интересно другое. Двадцать лет спустя уже в Америке Довлатов загорелся идеей выпустить сборник избранных рассказов шестидесятых. Замысел реализуется совместно с Ефимовым – владельцем издательства «Эрмитаж». Довлатов хочет видеть в числе авторов книги Грачева. Из его письма конца 1984 года:

Жаль, что Вы не включили рассказ Грачева. Я думаю, что его книжку «Где твой дом» можно было раздобыть.

Ефимов отвечает. Во-первых, он хозяин издательства и вправе решать, кого включать, а кого не включать. Ну а во-вторых:

Рассказы Грачева мне никогда не нравились.

Тут, конечно, где-то нужно было поправить. Переписку уже не переписать. Но в мемуарах стоило промолчать или использовать что-то другое из Пушкина. Но в те годы Грачев притягивал читателей именно своей непохожестью. Это прекрасно видели и со стороны. Например, рецензенты сборника. Известный ленинградский писатель и переводчик Нисон Ходза объясняет несовпадение героев Грачева со временем так:

Рукопись наполнена героями неустроенной судьбы, людьми душевно одинокими, легко ранимыми, несправедливо обиженными… Хочется спросить автора: что же будет с этими ребятами дальше? Где силы, противоборствующие глупым, бездушным людям? В рассказах таких сил нет, а потому нет и ответа на эти вопросы.

Но в целом объяснение торможения издания книги банальное: никто не знал, что делать, как вести себя с ее автором, не желающим соблюдать правила игры. Даже неоднозначная рецензия Ходзы заканчивалась вполне доброжелательно, по сути, «приглашением к сотрудничеству»: