Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

Закон есть закон. И тот, кто преступает его, является преступником. Сегодня я сам сужу себя вместе с вами <…> Раскаиваюсь в содеянном и прошу у суда милосердия.

Особое негодование просвещенной публики вызвал даже не сам факт «раскаяния», а то, что после приговора Марамзин поцеловал руку прокурору. Естественно, прокурор была женщиной. Поступок снизил пафос события, придав ему несколько опереточный оттенок. На мой взгляд, это пример не сервильности, а следование тому самому «языческому началу» в личности Марамзина. Ну и при желании можно увидеть в поступке писателя парафраз из классики:

– Батюшка Петр Андреич! – шептал Савельич, стоя за мною и толкая меня. – Не упрямься! что тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод… (тьфу!) поцелуй у него ручку.

В том же 1975 году Марамзин благополучно эмигрировал во Францию. Понятно, что его злоключения лежат за пределами истории с «Горожанами».

Правда, ровно через год после инициативы с изданием сборника пострадал Борис Вахтин, но тоже по другому поводу. Его отстранили от ведения на Ленинградском телевидении передачи «Русский язык» за мысль о необходимости сохранения дореволюционных топонимов. Телевизионные репрессии не помешали ему в том же 1966 году посетить Китай. Поездка носила рабочий характер. Вахтин – профессиональный востоковед с ученой степенью кандидата филологических наук – имел крепкие позиции в академическом сообществе. Он заведовал Дальневосточным кабинетом ЛО Института востоковедения. Кроме того, он уже был членом СП, заслужив высокое звание своими переводами с китайского языка. Не будем забывать и об исключительном положении его матери.

Для Вахтина участие в проекте «Горожане» носило характер умеренно острого развлечения. На особые дивиденды от «проекта» он не рассчитывал, но при определенных раскладах успех был возможен. Что касается общих человеческих качеств Вахтина, то большой интерес представляет предисловие к посмертному собранию его художественной прозы. Автор предисловия – Игорь Ефимов. Оно намного интереснее пресного «мемуарного портрета» Вахтина в «Связи времен»:

Умел очень эффективно влиять на ход закулисной борьбы в писательских организациях и принял самое активное участие в перевыборных кампаниях, завершившихся скандальным провалом обкомовских кандидатов на пост первого секретаря Ленинградского отделения Союза писателей – сначала Александра Прокофьева, а несколько лет спустя – Олега Шестинского.

Пример, хорошо опровергающий склонность некоторых авторов биографических исследований к излишней биологизации мотивов и действий своих героев. Хотя Давид Дар не был «кровным отцом» Вахтина, но явно оказал весомое практическое влияние на формирование своего пасынка. Вот что говорит о характере своего мужа Ирина Вахтина в уже известном нам интервью:

Ему были тесны рамки, он все время старался за них выйти. Он много, конечно, занимался Китаем, он делал переводы, он сделал две большие работы, которые до сих пор не опубликованы, они идут, но идут очень медленно. Эти работы отнимали очень много времени, и Боря много над ними сидел, но потом с большим увлечением уходил в русскую литературу. Он вообще был человек, который не терпит слова «должен». Если он должен идти на службу, ему уже не очень хочется.

Тут вырисовывается еще один непростой сюжет – отношения Вахтина с матерью. Говоря о них, Ирина Вахтина старательно обходит острые углы:

Ее влияние было сильным. Он ее очень любил и ценил, как литератора тоже. Иногда немного иронично относился к чему-то…

И дальше практически неизбежные слова: