Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

Но вскоре ситуация разъяснилась. Привычным, не лучшим для Довлатова образом. Из письма Довлатова Тамаре Зибуновой от 5 мая:

Милая Томушка! Это письмецо сразу же истреби. И сведения не разглашай. Дела обстоят так. Последние три-четыре недели ощущался заметный нажим. Опрашивали знакомых. Тех, кому я должен быть антипатичен. Чтобы охотнее давали показания. Как и в твоем случае. И снова ошиблись. Затем меня поколотили среди бела дня в милиции. Довольно ощутимо. Дали подписать бумагу, что я оказывал «злостное сопротивление». Чего не было и в помине. Я подписал, а то снова начали бить. И вышибли передний зуб. Эта бумага с моей подписью (если они захотят) – 191 статья, до 5 лет. После меня вызвали и отечески спросили: чего не едешь. Я сказал – нет вызова. Да и не решил еще. Они сказали, не надо вызова. Пишите, мол, хочу соединиться в Риме с женой. Я говорю: нас развели в 71 году. Что же я, в СССР восемь лет не соединялся, а теперь вдруг соединюсь в Риме. Они говорят: ваш развод – формальность. А мы не формалисты. В общем, я написал это дурацкое заявление. Знаменитый Боков поставил резолюцию – оформить. Я начал собирать документы.

Стало понятно, что Довлатову предлагают уехать не как опальному писателю, а в качестве частного лица. С одной стороны, это ускоряло отъезд, а с другой свидетельствовало о том, что для власти он не представлял особого интереса. Прежде всего, как писатель. Было решено помочь в принятии окончательного решения. 18 июля Довлатова задержали и оформили на пятнадцать суток. До этого на «Радио Свобода» состоялась читка «Невидимой книги». Радиоголоса и сообщили об аресте Довлатова. Из воспоминаний Людмилы Штерн, которая с семьей к тому времени уже переехала в Америку:

Наш общий друг, ныне покойный Яша Виньковецкий, связался с Андреем Амальриком, и они подняли на ноги и «Голос Америки», и «Би-би-си», и «Свободу». Мы с Витей названивали в Ленинград, поддерживая и обнадеживая Нору Сергеевну. У меня был доступ к таким известным журналистам, как Роберт Кайзер из «Вашингтон пост» и Патриция Блэйк из журнала «Тайм», коих я и задействовала.

Не остался в стороне и Ефимов. Он со своим семейством прибыл в Вену 7 июля. Столица Австрии была перевалочным пунктом на пути в Америку для большинства эмигрантов из СССР. Там его застает известие о заключении Довлатова. С ним созванивается Марамзин и просит найти выходы на австрийскую прессу, чтобы поддержать информационную кампанию в поддержку Довлатова. Кстати, сам Марамзин предугадал возможные последствия для Довлатова после первых публикаций того в неподцензурной прессе. В своем журнале «Эхо» (1978, № 3) он публикует развернутый обзор эмигрантских изданий и их авторов: