Сойка-говорун (СИ)

— Что-то мне подсказывает, мисс Дагер, что вы были бы сговорчивее.

Он поднимает бокал и делает глоток. Я ничего не отвечаю и осушаю бокал. Луций усмехается.

— Наслаждайтесь, мисс Дагер. Вы это заслужили. Надеюсь с вами как-нибудь еще встретиться.

Сноу коротко кивает мне и идет вдоль живой изгороди к гостям. Я возвращаюсь обратно во дворец. К середине ночи банкет прекращается. Я устроилась на дальнем диване возле камина. Глаза слипаются от количества выпитого и усталости. Рядом со мной материализуется будто из воздуха Катон.

— Пойдем. Нужно выспаться перед интервью.

— Что тебе сказал Эмерсон.

— Похвалил за проделанную работу, — бросает Катон, уводя меня на улицу.

Толком выспаться мне не удается. Я наскоро завтракаю и принимаю душ. Группа подготовки уже ждет меня и помогает привести себя в порядок. На интервью к Цезарю я выхожу в черном костюме, похожим на тот, в котором я была на суде. Никаких зрителей нет, только Цезарь и небольшая съемочная группа. Катон стоит рядом с оператором. Я сажусь рядом с Цезарем. Обратный отсчет и мужчина начинает программу.

Он задает мне стандартные вопросы. Наконец, дело доходит до последних событий в Играх.

— Мирта, твою дуэль с Лестером Вильямсом смотрела вся страна. Я слышал, что во всех дистриктах были приостановлены на это время все работы. Скажи, каково это — сражаться с самым опасным человеком в мире?

— Это было интересно. Я впервые встретила такого серьезного соперника, — отвечаю я. — Я не сомневалась, что смогу его одолеть, поскольку он был скован своими правилами.

— Он убивал методами победителей.

— Именно. Но я же не была тогда победителем, — говорю я с легкой улыбкой. — Кто знает тебя лучше, если не ты сам?

— Соглашусь с тобой, — говорит Цезарь. — А Джерри? Ты ожидала такое?

— Нет.

— Ты доверяла ему, не так ли?

— Да, — честно отвечаю я. — Я вновь допустила такую же ошибку, что и на 74-х Играх. Ты всегда должен быть за себя, никто не будет играть в благородство на последних этапах. Я правда не ожидала этого и в какой-то момент, когда он был готов убить меня, я мысленно прощалась со всеми. Но когда Анхель меня спас… Я поняла, что поздно сдаваться.

— Что придало тебе сил?

Я на мгновение задумываюсь. Бросив взгляд на Катона, я придумываю ответ на ходу, стараясь не сболтнуть лишнего.

— Наверное, это желание вернуться домой. И к тем, кто меня ждет. Таких людей, на самом деле, немного, но… Неважно сколько их. Главное, что они тебя ждут. И кроме того, мне хотелось принести своему родному дистрикту долгожданную победу.

Цезарь берет меня за руку и сжимает пальцы. Хорошо, значит, я все правильно сказала. Через несколько минут передача заканчивается. Мы выходим на улицу и едем на вокзал, где уже ждет поезд. Лесли Штук рыдает у меня на плече и желает счастливого пути. Она отдает мне котенка, на шее которого уже висит ошейник. Я по очереди обнимаюсь со всеми ассистентами и Цинной. Поезд трогается и увозит меня от Капитолия.

Я стою у окна и смотрю на ясное небо. К вечеру я буду дома.

— Ты была великолепна, — говорит Катон.

— Да что там, это просто слова.

— Слова со смыслом.

Я сажусь за стол напротив него. Впервые за столько долгое время мы остались наедине. Катон наливает себе кофе и всячески старается избегать моего взгляда.

— Что-то случилось? — спрашиваю я.

— Ничего, — отвечает он равнодушным голосом, который напрягает меня еще сильней.

— Катон, не ври мне, я же вижу. Что произошло?

— Да ничего, что ты так завелась?

— Я завелась, потому что ты лжешь мне, — я встаю с места, сжимая кулаки. Катон вздыхает и подходит ко мне. Только я хочу разразиться на него гневной речью, как он сжимает мои руки и впивается страстным поцелуем, от которого я забываю все. Когда дышать становится нечем, он отпускает меня.

— Ты точно завелась по этому, Дагер? — хрипло спрашивает Катон, явно издеваясь.

— Блейк, доиграешься, я и тебя прибью. Я уже победила, так что мне терять нечего, — я бью его в плечо, но парень выворачивает мне руку и прижимает спиной к себе. Если бы я особо не сопротивлялась, такой прием у него бы не вышел. Он целует меня в шею и шепчет на ухо:

— Не злись.

Я что-то бурчу, но замолкаю, замирая в его объятиях.

Когда из поезда становится видно горы, Катон заходит ко мне в комнату и кладет на кровать черный мундир. В таком одеваются все выпускники приюта при Академии добровольцев и в таком же проходила церемония награждения Энобария. Единственным отличием от классического служит вышитое чуть ниже левого плеча алыми нитками число 83. Я затягиваю волосы в конский хвост и выхожу из комнаты. Катон стоит у окна и безмятежно смотрит на горы, которые становятся все ближе. Он тоже одет в мундир только белого цвета и с офицерскими погонами на плечах. Повернувшись ко мне, он усмехается.

— Ух ты, какие мы одинаковые.

— Пока еще не совсем, — говорю я. Делаю шаг к окну, но парень меня останавливает.

— Подожди. Дай мне насладиться последними мгновениями славы.