Содержанка для президента

Кивнула и снова проглотила вкусный сливочный суп. Игрушку будут затачивать под персону президента, иначе она не соответствует. Аппетит пропал, и я вытерла рот салфеткой.

— Так не вытираются. Это не полотенце. Промокните губы и аккуратно положите салфетку справа. Так официант будет знать, что она использована, и сменит ее на новую. А еще вы держите ложку как…

Я резко бросила ложку на стол.

— Зачем? Все вот это? Можно подумать, кто-то увидит, как я держу ложку? Меня выпустят из этого дома? Сюда никто не приезжает, и я никуда не выхожу. Так что даже если я буду есть руками, никто об этом не узнает.

— Но… об этом знаете вы сами… — воскликнула Эллен, но я ее уже не слышала. Я вышла из-за стола и бросилась к себе в комнату.

— Там ведется генеральная уборка. Вы можете отдохнуть в библиотеке, я отобрала для вас полезную литературу.

Быстрым шагом шла по коридорам, мимо библиотеки куда-то вглубь дома. Мне нужно было оказаться одной, нужно было подумать, нужно было расставить все по местам у себя в голове. Потому что перед глазами все еще плавающее тело парня в бассейне… а мне говорят об этикете.

Толкнула дверь одной из дальних комнат, где стояла старая мебель и все было завалено какими-то светильниками, портьерами, вазами и коврами. Закрыла за собой дверь и сползла на ковер, пряча лицо в завешенном простынями кресле. Обнимая его обеими руками и тяжело дыша, изо всех сил стараясь не разрыдаться.

Как я могу оставаться здесь дальше? Как могу притворяться, будто не знаю, что сплю с убийцей и чудовищем? Как я могу учиться этикету, языкам… Как?

Где-то за дверью послышались голоса. Один из них принадлежал Гройсману.

— Я слышал, Виолетту изгнали?

— Да… я даже думать не хочу, куда. Все из-за этой… будь проклята та секунда, когда она появилась в этом доме. Все пошло наперекосяк, он как помешался на ней. Раньше день-два, и они больше никогда не появлялись, а эта… сколько месяцев уже здесь. И он почти каждый день… чем у нее там между ног намазано. Сучка хитрая. Притворяется святошей.

— Ты потише, Грос, а то и сам отсюда вылетишь.

— Давно пора. Только уйти не могу. Отсюда не уходят добровольно. Жду, когда сам уволит, и главное, чтоб еще и не на тот свет.

— Та ну… не глупи. Ты еще матери его прислуживал. Любила она тебя. Царствие ей небесное, София Дмитриевна покойная всех в кулаке держала.

— Это не помешало вышвырнуть Виолетту и ее сына.

— Ну… Глеб сам виноват. Вспомни, что учудил, как еще тогда голова его не полетела, для всех загадка. Из-за Виолетты уцелел, а мог… в лучшем случае сесть. А в худшем.

— Все! Не болтай! И у стен уши есть!

— Здесь без прослушки, ты ж знаешь.

— Когда вывозить будешь?

— Ночью… как улягутся все. С этой мадам осторожней надо быть.

— Ты в дом больше не заходи. На прежнем месте встречаться будем. Все. Хватит светиться.

— Пожрать хотя бы дай.

— Дам. Вот лягут все, принесу с кухни. А теперь все. Вали из дома.

Голоса и шаги стихли где-то по коридорам, а я смотрела в полумрак комнаты и чувствовала, как у меня по коже бегут мурашки. Голос… голос второго казался мне знакомым. И… и там… под завалом из стульев, сложенных друг на друга, и двух сдвинутых столов я увидела темно-коричневый край такого знакомого мне чемодана. Вскочила с колен, полезла под столы и, осторожно отодвигая стулья, потянула на себя чемодан. Задыхаясь и чувствуя, как опять начинает дрожать все тело.

Дергающимися руками дернула замки и открыла крышку… Это был мой чемодан. А тот второй голос… именно он тогда звал меня в машину. Тот водитель, заманивший в арку, тот самый:

«Садись, дочка»… это его голос!

Никаких случайных ублюдков не было… все подстроено… меня избили и пытались изнасиловать по приказу Айсберга.

_________________________________________________________

*1 — моя дорогая (французский, прим. автора)

Глава 16

Вас когда-нибудь швыряли в холодную воду? Нет, в ледяную? Неожиданно, после тепла, после яркого солнца сразу в воду и так, чтоб на дно пошла и все тело сковало. Не выплыть, не пошевелиться.

У меня было точно такое же ощущение. Я в ледяной воде, и мне никогда не выбраться наружу. Мелкими пазликами все картинки выстраиваются в огромный, целостный пазл. Я собрала его настолько быстро, что у меня закружилась голова.

И мой отъезд из дома отчима, и явные намеки вокруг, кто именно меня увез, и поведение Айсберга, и то, как он меня отпустил, и… нападение, и чудесное спасение.

Красивый спектакль для деревенской идиотки. Вытерла медленно слезы, собрала все вещи обратно в чемодан и задвинула его назад под стулья и столы. Сердце глухо билось, и я долго смотрела в одну точку, сильно сжав пальцы, почти до хруста.

У меня только два пути. Один — остаться на дне и замерзнуть насмерть, а второй — вынырнуть и схватить воздух обескровленными губами. Но для этого нужно начать плыть. Работать. С утра и до вечера работать. Иначе я пропаду… А я хотела жить, дышать, хотела научиться летать, а не сидеть все время в золотой клетке и ждать, когда мне свернут шею.

Выдохнула, отряхнула платье и вышла из комнаты, затем с деланной бодростью спустилась по ступенькам обратно вниз.